=  

                                                                                                                        Михаил В. Гольд

                                                    ЮЖНЫЙ КРЕСТ.

        Маленькие, серые в пыли и татарнике, скучные городишки, деревни и сёла. Русские, украинцы, итальянцы, греки, иудеи, крымские татары. Овощи, фрукты, чебуреки, кубите. Бараны, овцы, бички. Солнце, море, кислое вино, буза. Скука.

     В 1861 годе от рождества Христова министерство уделов в этом здесь прикупило у графа Потоцкого имение Ливадия в пя-ти километрах от деревни Ялты, посреди скуки, для летней ре-зиденции Романовых. В Ливадию въехал Александр под поряд-ковым номером два с чадами, домочадцами, подхалимами и хо-луями. Князья, графья, прочие аристократы и не очень, вслед за вторым бросились осваивать и делить южный берег Крыма. Ан-дрониковы, Васильчиковы, Воронцовы, Галицины, Горчаковы, Строгановы, Шуваловы... Алупка, Симеиз, Мисхор, Кореиз, Масандра, Коктебель.    

    Крым получил невиданный толчок в развитии. Таврическая губерния не то, чтобы процветала, но уже не была столь медве-жьим углом.

    Крым.

    Дуванкой.

    1910 год.

    Род князей Ухтомских-Белозёровых не богат. Средств хватает на весьма безбедную, но совсем не беззаботную жизнь. Князья служат по разным министерствам. В больших чинах. Княжны — желанные  невесты. Красивы, умны, благовоспитанны. Взять в жёны княжну из рода Ухтомских-Белозёровых считается боль-шой удачей. 

    Вице-адмирал князь Ухтомский-Белозёров Павел Гавриило-вич провёл жизнь в службе России, боях, кругосветных походах. Лавров великого флотоводца не снискал. Слывёт человеком не светским, закрытым и прямым, как курс броненосца, до полно-го, пардон, моветон. Места под солнцем поближе к император-ской Ливадии не искал. Появился в маленьком забытом Богом городке Дуванкой. Скрученные, словно подагрой, немощённые, карабкающиеся вверх или падающие вниз узенькие улочки. Переулки горбатые с глинобитными стенами заборов. 

    Привёз ялтинского архитектора Краснова. Николай Петрович в Ливадии возвёл дворец для Николая Последнего. 

    На мысе Чауда у самого моря, впереди Чаудского маяка. Прос-то сказал.

    - Здесь.

    Дворцов князю не нужно. Нужно подать прошение об отстав-ке с правом ношения формы и полным пенсионом. Жить тихо у моря. Через год адмирал переехал на небольшую виллу в итало-мавританском стиле, названную Миро Маре.

    Крым

    Дуванкой.

    1915 год.

        Образ и расписание жизни корабельные. 

    Подъём в 6.00 Утренний чай — 8.00, обед из закуски, двух блюд и десерта — 12.00 , ужин — 17.00, вечерний чай с выпеч-кой — 20.00. На вилле постоянно проживают: многолетний ве-стовой князя Иваныч. Состарившийся вместе с адмиралом в море, дослужившийся до чина старшего кондуктора с полным пенсионом. Выполняет обязанности дворецкого, камердинера, садовника. Горничная она же кухарка. Тридцатилетняя уроженка Петровска, бывшая счастливая обладательница жёлтого билета. Выкупленная по княжеской блажи в одном из домов терпимости Баку. Выезжает князь редко и только по неотложном делу. Время проводит обычно в библиотеке или выходит в море на вельботе с Иванычем. Занимается греблей, ходит под парусом, ловит ры-бу. Поддерживает физическую форму. Гостей на виллу не приг-лашают, но паче чаяния заглянувшим на огонёк всегда рады.

    Крым, точнее южный его берег, начинает светскую и вообще жизнь с приездом на лето царской семьи. В Ялту съезжаются государственные мужи на доклад к государю. Организовывают-  ся приёмы, праздники, выезды, пикники, фейерверки. 

    Докладывать отставленному адмиралу императору нечего. Зная характер князя, Павла Гаврииловича на разные увеселите-льные мероприятия не приглашают.

    Сие к лучшему. Опосля Русско-японской войны, кою проиг-рать красиво не смогли, и японского плену князь к самодержцу российскому относится, мягко говоря, скептически.

    Обязательно выезжает князь Павел Гавриилович только на виллу в Коктебель к князьям Долгоруковым на день рождения княгини Екатерины Кирилловны урождённой княжны Ухтомс-кой-Белозёровой. Родной племянницы адмирала. С её мужем у адмирала весьма приятельские отношения и сходные взгляды.  Служит князь по министерству иностранных дел, товарищ ми-нистра. Долгоруковы во все времена стояли в некой фронде к Романовым, считая их выскочками. Последнего вообще не вос-принимают. Долгоруковы, по-московски, широки и хлебосоль-ны, по-питерски, весьма изысканы и известны в свете. Посему на день рождения княгини съезжается всё приехавшее на сезон.  Князья находят в вихре праздника время и место, дабы побесе-довать. Расположились в дальнем углу громадного балкона дво-рца, нависающего над морем в плетённых креслах. 

    - Князь!- негромко, вполне явственно окликнул кого-то Дол-горуков.

    Красивый, худощавый мужчина лет тридцати или около.

    - Рекомендую. Князь Феликс Юсупов — общественный дея-тель.

    Павел Гавриилович подумал, что после гибели на дуэли стар-шего брата, князь автоматически стал наследником не самого большого состояния России, а громаднейшего. При таких фина-нсовых возможностях быть общественным деятелем, сиречь просто бездельником, показано судьбой.

    - Вице-адмирал князь Ухтомский-Белозёров.

    - В отставке.- поправил любящий штурманскую точность князь.

    - Виноват?- чуть наклонил голову Юсупов.

    - Вице-адмирал в отставке.

    - Рад сделать знакомство.- протянул руку Юсупов.

    - Взаимно, князь.- ответил на рукопожатие адмирал.

    - Не далее, как вчера, вы были в Ливадии, Феликс. Каковы новости?

    - Господа, не думаю, что надобно вас знакомить с положением на фронте.

    - Поражение неизбежно?- усмехнулся Ухтомский-Белозёров.

    - Да-с, положение тяжёлое.

    - Нам к этому не привыкать.

    - Государь собирается убыть в ставку и лично возглавить вой-ска.

    - Когда сие может состояться?

    - Одному Богу известно. Пока в Ливадии молятся, играют в крокет, разгадывают шарады.

    - Весьма полезные государственные занятие, должен заметить вам, господа.

    - В Ялте ошвартовался «Штандарт». Императрица желают со-вершить морскую прогулку к Кавказским берегам.

    - Всея семья?

    - Несомненно.

    - И всё-таки, когда ждать отъезд государя к действующей ар-мии?

    Юсупов только развёл руками.

    - Полагают после морского похода.

    - А поход?..

    - Весьма туманно. От желания Распутина приехать или нет в Крым.

    - Прошу обратить внимание, господа, - Российская империя управляется от желания тёмного мужика. Крестьянина Тобольс-кой губернии.

    - В стране процветает казнокрадство, воровство, взяточниче-ство, кумовство. Можно говорить о параличе власти.

    - Сие во время, когда нация должна сплотиться вокруг...

    - Великодушно извините кого?- перебил адмирал.

    Долгоруков вздохнул.

    - Монарх, господа, — отец нации, в отличии от президента, коий есть чиновник нанятый, выбранный большинством. Прика-зчик, ежели угодно. По сей простой причине британцы нанима-ют приказчика — премьер-министра, но содержат дом Винздо-ров. Решительно не вижу вокруг кого сплачиваться русскому на-роду.

    - Немецкая разведка в Петрограде работает вполне легально. Резидентуре не хватает вывески, обозначающей её с перечнем присутственных дней и часов.

    - Кое предприятие при сей коллизии возможно, господа?

    - Отречение в пользу наследника.- вздохнул Долгоруков.

    - Виноват, наследник смертельно болен, к управлению госу-дарством не способен. При сём возраст...

    - Есть сомнения — доживёт ли он до совершеннолетия.- допо-лнил Юсупов.

    - Регент-диктатор. Генерал хорошего, старого рода с казачьей нагайкой.

    - Изволите видеть другую перспективу, господа?

    Адмирал только развёл руками.

    - Между тем, в обществе серьёзные брожения политического толка. В действующей армии высок процент дезертирства, про-мышленные производство падает, транспорт начал работать с перебоями. Устои российской государственности не так сильны, как желается, господа. Боюсь, что Российская империя идёт к своему финалу. Я-с, изволите видеть, по роду службы знакомлю-сь с документами. Имею судить.

    Тем вечером мог составиться заговор. История России имела возможность другого пути. Однако лакей пригласил господ к перемене.

    Своего выезда князь Ухтомский-Белозёров не держит. Не ви-дит необходимости. Доставить адмирала вызвался председатель Автомобильного клуба Петрограда всё тот же князь Юсупов. Управляя авто, спросил.

    - Князь, слышали пророческие слова старика Даниловича, сказанные им на церемонии коронации государя-императора?

    - Не сподобился. Шёл на канонерской лодке «Разбойник» из Балтики на Чёрное море.

    - Генерал Данилович изволит знать предмет весьма. Состоял при должности воспитателя двух великих князей и Николая. Преподавал им стратегию.

    - О генерале осведомлён-с.

    - Сидеть на троне годен, но стоять во главе России не спосо-бен.

    - Так-с и выразил?

    Юсупов вздохнул. 

    - Боюсь, что мы присутствуем при крахе полном государстве-нности российской, сие означает — и самой России. Народ наш ничего иного кроме самодержавного правления не знает. Ему го-сударя подавай. Другую форму государственности не примет.

    В ту ночь князь Ухтомский-Белозёров не уснул. Сидел на бал-коне, в кресле-качалке, закутавшись в плед. Курил, слушал море, думал. Феликс Юсупов и муж племянницы люди информирова-нные, знающие. Предрекают России очередные смутные време-на. Сколько эти времена продлятся даже Богу неизвестно. Стоит при сём присутствовать? Не лучше ли провести остаток дней где-нибудь в тихом месте? Любить Россию можно издалека, еже-ли она, конечно, сохранится. Перед глазами, как в электротеатре фильма, проходят картины недавнего прошлого и не самого сла-вного настоящего. Гром оркестра. Выстроенная на шкафуте ко-манда «Штандарта». Суворовские чудо-богатыри. Грудь коле-сом, лихо заломленные бескозырки. У боцмана и боцманматов по серебряной серьге в ухе. Гром канонады. Разгром порт-арту-рской эскадры в первые минуты войны. Позор Цусимы. Севас-  тополь в белых кителях и форменках. Духовой оркестр на При-морском бульваре. Андреевские флаги над рейдом. Безнаказанно хозяйничающие на Чёрном море немецкие тяжёлые крейсера «Гебен» и «Бреслау», переданные под турецкий флаг. Острели- вают побережье. Нарушено судоходство. Неповоротливая тихо-ходность старых броненосцев русской черноморской эскадры. Котлы на твёрдом топливе, дымящие густым чёрным дымом, демаскирующим ордер ещё до появления оного на горизон-те. Неуспехи на фронте, засилие немецкой агентуры в тылу...

    День адмирал провёл в кабинете-библиотеке. Выходил только к столу. Суровый и задумчивый. После вечернего чая спросил Иваныча.

    - Предстоит дорога не по годам длинная. Сдюжим?

    - В Питер, Гельсинфорс али куды ишо? Во Владивосток? Сы-ро там для наших костей, батюшка.

    - Ещё далее.

    - Неужто к басурманам?!- перекрестился верный вестовой.

    - Не совсем.

    - Да шо же вам, батюшка, дома не сидится! Хватит с нас япон-ского-то плену.

    - Видимо на роду-с нам написано, Иваныч, не лечь в родную землю.

    Покупатель на виллу Миро Маре сыскался достаточно быст-ро.

    Москва.

    Энгельгард Пауль-Майер открыл на Кузнецком мосту малень-кую лавчонку. Вывеска простенькая и понятная. «Ювелирныи торговля. Изготовления заказовъ. Скупка изделия.» Никто какого -то немца всерьёз принимать не собирался. Маститые местные ювелиры заключали пари, когда в сарае начнут торговать дрова-ми. Почему лавку посетила жена московского генерал-губерна-тора великого князя Сергея Александровича Елизавета Фёдоро-вна бывшая Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дормш-татская, как случай сумел организовать Пауль, сколько сие сто-ило, история стыдливо умалчивает. Наука теряется в догадках. Было трудно, но он достал. Говорили на немецком. Заказ испол-ненный с истинным блеском привёл великую княгиню в восторг, а в лавку весь московский свет и бомонд. Со временем начали поступать заказы из Питербурга. Ювелир Пауль не брезгует ни-какой работой. Скупает изделия, как лом, ремонтирует. Лавку заметили те, кому надо сбрасывать товар. 

    - Добрые здоровья, хозяин.

    - Желаю-с здравствовать.- с безразличной вежливой улыбкой ответил ювелир.

    - Вещи берёте?

    - Скупаем-с по цене лома.

    - Сие как-с?

    - Как-с в ломбарде.

    Вошедший кивнул. 

    Пауль готов биться о заклад, что его не поняли. 

    Продавец достал из тряпицы женский перстень с крупным уральским изумрудом в осыпи.

    - Ну-с, сударь мой, на вид-с — вещь есть дорогия.

    - А то!- обрадовался продавец.

    Пауль вынул большую старинную лупу в медной оправе с фигурной ручкой полированного бука.

    - Предоставите пачпорт на предмет-с выписки вам чека по сумме выплаченной?

    Вор пробурчал что-то невразумительное. Не объяснять же маравихеру, что беглый.

    - Сие повышает-с степень риска моего, что решительно уме-ньшает ваш интерес с изделия.

    Хивинец вздохнул. Крыть нечем.

    Ювелир исследует перстень через лупу в слух для вора. Изу-мруд — камень дорогие. После бриллианта и алмаза сразу. Есть камни уральские, есть индийские и колумбийские. Индийские отличаются чистой водой, прозрачностью, насыщенным цветом с голубоватым отсветом и высокой посему ценой. Сей изумруд уральский. Мутноват. Клиент может убедиться сам. Пауль сунул хивинцу под нос лупу и перстень. Тот таращился в неё, ни хре-наськи не понимая в тех меcторождениях и мути. Осыпь оказа-лась хоть и бриллиантовой, но тоже не слава Богу. В процессе обработки алмаза в бриллиант случаются сколы. Сии сколы и есть осыпи. Опять вор таращился в стекло, чувствуя себя полне-йшим идиотом, хотя для хивинца имеет академическое образова-ние — три класса церковно-приходской школы и баню.

    - Ну-с, больше двухсот-с рублей, батенька, решительно не мо-гу, решительно-с!- в руке ювелира появился большой бумажник.

    Как устоять? Вор ушёл весьма довольный сделкой.

    Энгельгард принялся за переделку кольца для собственной же безопасности. Изделие с очень заметными изменениями тянет раз в пять больше потраченных денег. С тех пор у ювелира пра-вило — таким клиентам давать двадцать процентов действите-льной цены вещи.

    Новости среди фартовых людей разносятся быстро. Лавка популярна. Сразу дал понять — серебро, дешёвые колечки с бирюзой нести не стоит. Только солидные вещи от солидных людей. Таких хива уважает. Правда, бывало разное.

    Одет по хивинской моде весьма богато. Шёлковая рубаха под-поясана витым шнурком с кистями, поверх жилетка в полоску, картуз с лакировым козырьком, дорогие шевровые сапожки. Штаны заправлены, конечно, с напуском.

    - Чем-с могу?- профессионально улыбнулся ювелир. Опреде-лил клиента не более десяти рублей ассигнациями.

    - И тебе не хворать.- важно заметил молодой человек и доба-вил.- Мы-с от Кондратия Большого.

    Большой — серьёзный иван. Почитаемый хивой медвежатник.

    - Как здоровье уважаемого Кондратия?

    - Благодарствуйте.- посетитель из-за пазухи вытащил свёрток в большом и ярком носовом платке.- Сие...

    В платке большой, тяжёлый золотой наперстный крест, укра-шен крупными каменьями.

    - Ну-с, сударь, из сыскной уже были, предупреждали, чью квартиру-с потревожили.

    - Мы-с могём и уйтить.

    Ювелир аккуратно завернул вещь в платок.

    - Не смею-с более удерживать!

    Персонаж, как говорят в известных кругах, от сохи, взят на время. Поэтому сразу замялся.

    - Прощеньица просим-с, хозяин.

    - Изволите-с ассигнациями?- Энгельгарт точно оценил хивин-ца. До всплеска эмоций хотел заплатить традиционную пятую часть, но сейчас мысленно спустился до восьмисот рублей, удер-жав двести в виде штрафа.

    - Камни сии-то дорогия будут.-начал хивинец.

    - До определённой суммы-с несомненно.

    - Желаю-с бочата. Чтобы рыжевьё, цепочка и с боем-с!

    - Не дорого-с? - усомнился Энгельгард. Махнул рукой.- Для хорошего человека не жалко-с! Швейцарские фирмы-с «Мозер»?

    Хивинец хлюпнул носом. Глаза заблестели. 

    Пауль вышел в мастерскую. Из шкафа достал две коробочки, оклеенные бархатом изнутри и снаружи. В одной часы фирмы «Мозер». Не в золотом, а нержавеющей стали, но позолоченные новейшим методом, корпусе. Во второй коробочке плоская цепо-чка такого же материалу. Всё вместе стоит шестьдесят целковых Покупают сдавшие на первый чин четырнадцатого класса, мел-кие лавочники, телеграфисты, поющие под гитару с красным бантом на грифе страстно дурными голосами жгучие романсы.

    - Извольте-с видеть. Три крышки. Золотая проба-с.- ювелир нажал на репитер. Заиграла что-то несуразное, напоминающее одновременно марш Кеймсгольского полка и плясовую.

    Энгельгард завёл часы, приделал цепочку. Положил в правый карман жилетки хивинца. 

    Хивинец так счастлив, что на него больно смотреть.

    - Премного благодарны-с!

    -Чем могу-с.

    Подумал, как мало надо человеку для настоящего счастья. 

    Крест скорее всего смикитил где-нибудь на хате у уснувшего пьяным серьёзного человека. Посему долго дураку не красова-ться. Законы уголовного мира жестоки. 

    Прибыль Пауль Энгельгарт кладёт на счёт, который открыл в лондонском филиале эдинбургского Королевского банка Скот-ланда. Почему-то английский фунт и Великобританию немец Пауль Энгельгард считает самыми надёжными. Женился поздно на дочке булочкника Фёста Иоанне — девушке значительно мо-ложе себя. Родила двух детей. Мальчика и девочку.

    Случилось получить новый паспорт. Теперь он подданный Российского императора лютеранского вероисповедания Энгель-гардов Павел сын Матвеев. Германский, разумеется, остался в силе. 

    Ювелирная жизнь течёт спокойно и размеренно. Со временем Павел Матвеевич приобрёл некие московские повадки. Завтра- кает на углу Театральной и Воскресенской площадей в трактире Тестова. Чай или кофий с пирожками и свежей сдобой среди дня кушает на Тверской у Филлипова.

    Москва

    1915 год.

    - Желаю здравствовать! Позвольте присесть, Павел Матвее-вич?

    Энгельгарт поднял глаза. Взгляд вопросительный.

    - Поручик отдельного корпуса жандармов барон фон Торф Иван Карлович.

    И так видно по голубому мундиру.

    - Сделайте одолжение, поручик.

    - Что-с порекомендуете заказать?

    - Батончик-с с шоколадом. Вы, господин поручик, пришли-с спросить у меня совету?

    - Точно так-с!

    Фон Торф заговорил, что немцы становятся, как это не пара-доксально звучит, одной из титульных наций империи. Вовсе не численностью. Сплочённостью, образованностью, процентом их на государственной службе. Сложилось некое землячество, что в нынешние тяжёлые времена вполне нормально. Из весьма дос-тойных людей. Как к членству в таком собрании отнесётся гос-подин Энгельгард?

    Господин Энгельгард давно и прочно связан с уголовным ми-ром. Русские аристократы не догадываются, что изделия от юве-лира, коего числят вровень с Фаберже, в большинстве случаев  сделаны из материалов с уголовной биографией. Сыскная поли-ция безуспешно их разыскивает. Сие очень повышает прибыль-ность дела. Так почему сейчас отказываться? Павел Матвеевич прекрасно понимает, что барон представляет не кассу взаимного кредита. Но из каждой ситуации привык извлекать любую мини-мальную выгоду.

    - Потребуются письменные обязательства-с?

    - Бог с вами, батенька Павел Матвеевич! Землячество, ежели хотите...

    - Хочу-с. Как-с долго собираетесь быть в Первопристольной, барон?

    - Днями-с возвращаюсь в столицу.

    - Позвольте завтра пригласить вас, барон, отобедать в ресто-рацию Тестова. Там-с и завершим нашу беседу. Не сочтите за труд. А сейчас, великодушно извините. Дела-с!- ювелир щёлк-нул крышкой хронометра в дорогом золотом корпусе.

    - Почту-с за честь!

    - А батончики, барон, сегодня не задались. Прошу-с покорно извинить.

    К обеду у Тестова Павел Матвеевич решение принял. Тем бо-лее, что членство в землячестве финансовых взносов не требу-ет. 

    Быстро всё выяснилось. Землячество очень озабочено здоро-вьем уважаемого Павла Мироновича и отсутствием какой-нибу-дь дачи для отдыха где-нибудь... ну, хотя бы в Крыму.  Предлага-ет приобрести виллу Миро Маре в Дуванкое.  Продаёт князь Уваров-Белозёров. При этом Павел Матвеевич внесёт тридцать процентов от стоимости резиденции. Остальное возьмёт со счё-та в Сант-Петербургском Международном Коммерческом Банке.

    - На какое время-с, под какой процент-с?

    - Дражайший, Павел Матвеевич! Сейчас земляки вам-с помо-гают. Вы не откажитесь помочь им-с в нужную минуту.

    Дома ювелир  представлял в голове до мельчайших подроб-ностей разговор, могущий состояться в ресторации. Готов к лю-бому развитию сюжета. 

    - Я-с, барон, коммерсант. По-моему разумению-с, должен от-крыть торговлю в Ялте. Нет-с? Государь-император нынче в мо-гилёвской ставке. Империатрийца с детьми в Царском Селе. Мо-их клиентов в Крыму нет. При сём положении дел-с меня просто не возьмут в толк!

    - Не надо-с ничего открывать, Павел Миронович. Война-с не вечна. Отдыхайте. Там прекрасный климат-с.

    Павел Матвеевич Энгельгарт вспомнил красивую восточную сказку. Хаджи Насредин учил ишака говорить. Или ишак умрёт, или шах, или Насредин. Сейчас ювелир почувствовал себя  Нас-редином. При этом прекрасно понимает, что германская развед-ка совсем не похожа на того ишака.

    Так вилла Миро Маре перешла в собственность поданного Российской империи лютеранского вероисповедания Павла Ма-твеева сына Энгельгартова.

    Крым

    Дуванкой

    1916 год

     Сделку совершили быстро. Адмирал с верным Иванычем и кухаркой уехал. Больше о князе Ухтомском-Белозёрове история  нигде не упоминает. Доподлинно неизвестна дата кончины и место погребения. 

    Ремонт шёл год. Артель строителей говорят на непонятном языке, но не немецкий, коий несомненно понимают. Местного жандармского отделения поручик Попов выяснил — плотники, механик, электрик из Ревеля. Все поданные империи. Привезли большой сейф фирмы «Брилль и сыновья». Обшивают подвал буковым бревном. Каждое бревно принимает старшой. Режут под нужный размер и обрабатывают вонючим зельем похожим на смолу, которое сами и варят. Попов исхитрился побывать на месте работ. Стены зашиты бревном — комар не проскочит. Пол настелен паркетом, что удивило поручика весьма. Сейфа нет. В комнатах побывать не случилось. Заперты. В подвал проведено электричество и свет. Наблюдения и сомнения доложил началь-нику отделения штаб-ротмистру Сакену.

    - Что вы-с полагаете, Семён Ефимович?- без особого  интере-са спросил начальник отделения.

    - Решительно странно-с, господин штаб-ротмистр. 

    - Однако нарушения закону или угрозу строю мы наблюдаем-с?

    - Никак нет-с! Но зачем-с в погребе паркет? Вы не находите сие,.. Григорий Христианович. 

    - Нахожу-с! Решительно не нахожу-с нарушение закону или угрозы трону.

    Новый хозяин приехал в конце года. Был он при двух чемода-нах и большом ларце. Побыл неделю. Нанял ущербного воина Никешу сторожем. Поселил при вилле в специально устроенной сторожке. Сие видимая часть, которую наблюдал и фиксировал Попов. Энгельгард спустился в подвал, включил свет, нашёл по-тайной рычаг. Потянул. На удивление рычаг пошёл легко, как и бревенчатая стена, кою Павел Матвеевич повернул на шарнире по оси. За ней в стену подвала вделан сейф. Ювелир на дисках набрал восемнадцать цифирей и столько же литер шифра. Клю-  чами отомкнул три механических замка с секретом. Поставил ларец на нижнюю полку. Клюквенники артельно взяли ризницу старого монастыря в глухомани между столиц. Ювелиру пришли старые, дорогия каменья. Колумбийские изумруды, индийский жемчуг, бриллианты, алмазы, сапфиры. Много  высокопробного золота и серебра. Всё это не стоит держать в московской мастер-ской.

    Уезжал Энгельгард с одним чемоданом, что зафиксировано поручиком. Допрошенный с пристрастием сторож, от коего ра-зило перегаром казённой и луком, вразумительного ответа не дал.

    1917 год.

    

    Неизвестно, как бы всё сложилось, но зимой следующего года Николай отрёкся. В России началась вакханалия. В конце года к власти пришли большевики. Случилась кровавая вакха-налия. 

    Павел Матвеевич вовремя не поехал в Крым, не изъял содер-жание сейфа. Поезда ходить перестали или ходили в не туда.      Страна пылала. Энгельгард решил не противопоставлять свою жизнь содержанию сейфа. Предоставилась возможность выехать в Ревель. Оттуда в Германию. Семья обосновалась в Вене. На Ринге открылась «Лавка ювелирных дел». 

    Чёрное море.

    1941год.

    Крейсер «Молотов» пришёл в точку стрельбы по флангу неме-цко-румынской группировки, осадившей Севастополь. Бил гла-вным калибром не меняя скорости хода и курсового угла. С нас-туплением темноты командир корабля каперанг Зиновьев при-нял решение уйти из района стрельб. На траверзе мыса Чауда дали три залпа тем же главным калибром по потушенному мая-ку. Били в темноте по координатам. Два сундука попали в маяк, один — в Миро Маре.

    В Европе работает разветвлённая разведывательная сеть в по-льзу Красной Армии. Разумеется, агенты и в Германии. В Абве-ре закодирована как Большая Капелла. На некоторых агентов вышли. Всю сеть знает только руководство в Москве и европей-ский резидент. Арест выявленных агентов заметного результата не дал. У спрута отрастут новые щупальца. Необходим выход на резидента или его помощника. При этом в военной контрразвед-ке Абвер III полагают, что они не обязательно кадровые сотруд-ники советской разведки.

   Берлин.

   Тирпенцуфер 76-78

   1942 год.

    

     Кабинет начальника Абвера. Большой письменный стол. Сто-лик с телефонными аппаратами. Три кресла вокруг стола. Шкаф-картотека. За столом адмирал. У стола начальник Абвер III гене-рал-майор фон Бентивиньи.

    - Я обдумываю возможность захвата одного из руководителей советской разведки или их европейского резидента.- спокойно и буднично заметил адмирал.

    Раз мыслями Канарис делится с ним, значит реализация ло-жится на контрразведку.

    - Крым, занят. Севастополь — вопрос времени. Отправить в командировку для ознакомления с оперативной обстановкой генерал-лейтенанта Штрума. По-моему, заманчивый приз.

    - Из ОКВ?

    - Да.

    - Цель командировки?

    - Инспектирование. Положение дел на театре в районе Севас-тополя. Не реально?- спросил в лоб Канарис.

    Фон Бентивиньи — умный, осторожный, думающий. Его мне-ние дорогого стоит.

    - В Крыму одиннадцатая армия генрала фон Майнштейна. Штаб, — генерал чуть наморщил лоб. - Сарабуз под Симферо-полем.

    - Восемнадцать километров.- кивнул адмирал.- Керчь взята, последствия десанта ликвидированны. Остался Севастополь. По нашим оценкам обороняется сто тысяч человек.

    - У Сталина неисчислимые людские резервы. 

    - Всё когда-нибудь кончается.

    - Считаете русские попробуют его вытащить из Сарабуза?

    - Думаете они на это не пойдут?

    - Реальна потеря людей и самого генерала. Хотя у русских свои отношение с логикой.

    - В сложности задачи обусловлена причина руководства опе-рацией кого-то из руководитетелей красной разведки.

    - Логично, очень логично. Рискуем самим генералом.

    - Штрум никуда не едет. В этом фокус акции.

    - Могу узнать кто?

    - Барон фон Торф. Прекрасный разведчик. В рейхсвере места для него не нашлось. Не у дел с тех лет. Согласился принять участие в акции. Работал в России. Одногодок генерала.

    - Русские наверняка знают кто такой генерал-лейтенант Шт-рум, имеют его фотографию. И не дураки, гер адмирал.

    - Это постоянно надо помнить. Наша задача убедить их, что барон и есть Штрум.

    - Как? 

    - Думать! За таким генералом унтер-офицера полковой развед-ки не пошлют. Руководить операцией будет либо кто-то из боль-ших чинов их военной разведки, или резидент европейской ре-зидентуры. Что для нас равнозначно.

    Начальник Абвер III кивнул и про себя похвалил масштабно-сть мышления Канариса.

    - Но почему Крым?

    - Рядом Севастополь. Можно прорваться в него и увезти гене-рала... скажем на субмарине. Прифронтовая полоса, нестабиль-ная обстановка. К тому же на черноморском морском театре на-шего флота нет.

    - Тем более странно, что такой генерал поедет в Крым.

    - Вы правы.- адмирал задумался.- Учтёте при планировании акции. Командировка должна быть точно залегендирована. Ак-ция поручается вашему подразделению. 

    Фон Бентивиньи вызвал гауптмана Эриха Энгельгарда. Трид-цатилетний гауптман — способный контрразведчик, прекрасный аналистик всё схватывает на лету. 

    Суровый реалист и циник. Отталкивается от истины — колесо давно изобретено и нового не придумать. Главное правильно, для определённой ситуации, его закрутить. Набросал план дейс-твий. Лист положил в дерматиновую папку, с орлом. Спрятал в сейф. Терпеть не может на столе лишние бумаги, документы для служебного пользования. Прежде всего запросил в специальном хранилище Абвера досье на Штрума Алоиза Фердинанда — ге-нерал-лейтенанта Вермахта, начальника отдела ОКВ.

    Абвер имеет наиболее полную, постоянно пополняемую кол-лекцию всех гадостей и грязи, в которую когда-либо вляпались бонзы или великие стратеги тысячелетнего рейха. Такая же кол-лекция по той же теме, собираемая SD, просто жалкая самодея-тельность любителей.Этим обстоятельством вызвана стойкая неприязнь породистых выпускников элитного питомника псов-рыцарей германского милитаризма к Абверу и адмиралу. По это-му вопросу с ними солидарен всемогущий глава SD Гейдрих.    Приблуда адмирал и его сотрудники знают всё или почти всё. Никто не сомневается, что этими знаниями в нужный момент могут воспользоваться.

    ОКВ и генеральный штаб расквартированы в местечке Вюнз-дорф в пятидесяти километрах от Берлина. Спецслужбы рейха понимают, что противник не оставит без внимания управление вооружёнными силами рейха. Пока выявить агентов противника вокруг ОКВ и Генштаба не представилось возможным.

    Генерал-лейтенант с супругой проживает в городке Цоссен на небольшой вилле в районе, где живут, в основном, генералы и высшие офицеры ОКВ и Генерального Штаба. В сорока трёх километрах от столицы.

    Гауптман выписал в столбик всех членов семьи. При этом не уверен, что генерал ночью в постели, накрывшись с головой периной, делится с женой стратегическими планами рейха. Или работает дома с секретными документами. Единственный сын недавно окончил военное училище. Служит на Западном фрон-те.  

    Соседний столбик. 

    Горничная-повариха, садовник он же  универсальный работ-ник по дому. Оба приходящие. В Цоссене работы не так уж мно- го. Рабочими местами дорожат. Горничная может быть завербо-вана вражеской разведкой, любая информация на лицо такого уровня важна. 

    Последний столбик тоже немногочисленный. 

    Два адъютанта, шофёр, денщик.

    Семью прямо в кабинете вычеркнул из списка активных шты-ков. Прислугу отработал.

    Цоссен маленький, зелёный, уютный, одноэтажный. 

    Горничная — не самая красивая лицом, но с сохранившейся очень хорошей фигурой. Ранее — берлинская   проститутка. Из-вестна под сценическим псевдонимом Хельга Кобыла. Почему Кобыла оставила столицу? Что есть на неё в полиции? Живёт в домике умершей матери. Работает в семье генерала десять лет. Наниматели прекрасно осведомлены о кипучей биографии гор-ничной. Работой её очень довольны. Садовник — кадровый  ра-бочий специалист. Получил травму. Вернулся в Цоссен. Устрои- лся к Штрумам садовником. Восемь лет стажа.

    В местном полицейском участке ни на Кобылу, ни на садовни-ка ничего хорошего нет и ещё меньше плохого. Вахмистр вспом-нил, что Хельга подозревалась в убийстве сутенёра, но доказать ничего не смогли. У берлинской полиции нравов были только косвенные улики. Пробовали пару раз что-то копать. Кончилось полным фиаско. После этого вернулась в Цоссен. О садовнике  и такой мелочи никто сказать не может. Всё, что знают — прихра-мывает. Это гауптман сам умудрился заметить.

    Старший адъютант в польскую кампанию командир пехотного батальона. Отмечен, замечен и отправлен на курсы усовершен-ствования почему-то штабных работников. Исполнителен, ини-циативен, работоспособен. Лечит импотенцию восточными тра-вами. Гауптман выяснил, что травы не наркотики, не имеют пси-хотропного действия, не вызывают привыкания и гадкие на вкус. Попробовал. Долго отплёвывался. На этой почве вербовка вражеской разведкой невозможна. Отработал связи. Круг обще-ния ограничивается сослуживцами и посещениями офицерско-го казино. Обер лейтенант ещё проще. После ранения на Восто-чном фронте с потерей левого глаза в должности командира вз-вода панцер гренадёров должны комиссовать. За храбрость оста-влен на службе и даже повышен до помощника командира роты охранного батальона. Батальон дислоцирован в Вюнсдорфе. Не-сёт охрану ОКВ по внешнему периметру. Когда адъютант гене-рала оказался тихим, но активным гомосексуалистом, скандал быстро замяли назначением на вакансию увечного героя. Преж-него пристроили на Восточный фронт. Можно продолжить тщательные поиски. Вполне нарыть, что кто-то из адъютантов будучи кадетом или юнкером стащил из столовой булочку к пра-зднику. Очень слабая мотивировка вербовки.

    Эрих уверен — около ОКВ есть русский агент. Не может не быть. Установить, и через него развивать акцию. 

    Энгельгард может шить форменную одежду из дорогого мате-риала, как многие офицеры-тыловики, служащие в центральных управлениях. Возможности и положение сына богатых родите-лей позволяет. Гауптман предпочитает материал из которого шь-ют офицеры-окопники. С правой стороны на кителе железный знак за ранение. Слева — орденская  планка малой серебряной медали За храбрость. В пуговичную петлю продета лента желез-ного креста. Вместо фуражки носит кепи. Обычный офицер-фронтовик. Солдаты и младшие унтер офицеры с ним более раз-говорчивы и откровенны. Шофёр рассказал, что машину госпо-дину генералу, хоть и выделили по чину, но старую и развалива-ющуюся. Унтер фельдфебель несколько раз докладывал об этом господину оберст-лейтенанту, но господина генерала продолжа-ет возить дребезжащая консервная банка. Более ни о каких про-исках вражеских разведок  гауптман Энгельгард не узнал. Ден-щик поведал другое. Контрразведчик с неподдельным интере-сом выслушал, как живёт ОКВ. Денщики знают всё и даже бо-льше. Унтер-офицер покупает сигареты «Драма» для господина генерала в табачной лавке за углом. Лавка богатая. Есть амери-канские сигареты, английские трубки, голландский табак к ним, кубинские сигары. На витрине не лежат, но все знают. Генералы курят. Хозяин лавки — человек внимательный и вежливый. Сп-росит о жизни, службе, выслушает. Презентует пачку сигарет. Правда, дешёвых.

    - Часто презентует?

    - Часто презентовать — разориться можно.- весьма разумно ответил унтер-офицер.- Когда разговоримся.

    - Часто разговариваете?

    Часто не получается. Работы много. 

    Любой лавочник с постоянным клиентом найдёт о чём пого-ворить. Клиент — основа коммерции. Здесь клиентов — всё ОКВ. Эрих решил зайти в лавку, оценить обстановку. 

    - К вашим услугам, гер гауптман.

    - Пачку «Империума», пожалуйста.

    Движения лавочника выверены до автоматизма. На прилавок-витрину легла пачка сигарет, сверху десять пфенингов сдачи.

    - Надолго к нам, гер гауптман?

    - Как командование решит.- пожал плечами контрразведчик.

    - Гуго Хольц — табак, табачные изделия и аксессуары. Товар высшего качества. Доставка по Вюнсдорф и Цоссен. К вашим услугам. Сверху на монетку легла визитная карточка.

    - Благодарю.

    Эрих вышел из лавки.

    Обычная торговля, обычный коммерсант. Ничего странного, но место и клиентура! Какая разведка упустит такой шанс? В душе у Эриха чешется.

    В магистрате узнал, что Гуго Хольц вошёл компаньоном в дело к старому Фишке. Лавка существует давно. Фишке слиш-ком стар. Приходил, открывал лавку и спал, сидя за кассовым аппаратом. Коммерция поднялась при Хольце. Сейчас Фишке получает свои пять процентов и спокойно спит на скамеечке в городском парке. Служащая магистрата весьма стервозной вне-шности поведала, что вдовая дочь старика Фишке поглядывает в сторону компаньона отца. Не самая красивая, но с хорошим при-данным. Вилла, дорогая машина... В дело гер Хольц вошёл два с половиной года назад. Снимает полдома в Цоссене. Появился в этой местности из Гамбурга по неизвестной всем причине. Гау- птман поговорил с хозяйкой дома — женой танкиста воюющего на Восточном фронте. 

    Гер Хольц — человек тихий, вежливый. Плату вносит регуля-рно. Женщин не водит, громко патефон не заводит, не пьянству-ет. Практически, всё время проводит на работе. Одно смущает фрау домовладелицу. Здоровый, молодой мужчина и не призван в Вермахт. Хотя бы в тыловые части. Это показалось странным Эриху тоже. Навестил местный штаб резервной армии. У гера Хольца Гуго туберкулёз. Гауптман вспомнил цветущую рожу владельца лавки и тут же согласился, но попросил показать до-сье гера Хольца. В нём, с немецкой пунктуальностью, собраны справки, рентгеновские снимки, заключение врачебной комис- сии. 

    Кабинет — повернуться нельзя. Пистолет положил в сейф. Сел достал лист пищей бумаги, вечное перо принялся за текст. 

    Фон Бентивиньи совсем недавно стал генералом. Новый чин необходимо оправдать чем-то весомым. Доклад гауптмана и справка о сделанном очень вовремя. Ничего определённого, но смутные надежды начинают терзать.

    - Хольц связан с русскими?

    - У меня нет фактов, гер генерал. Место очень привлекатель-ное. Прошу разрешения на разработку Хольца. 

    - В Вюнздорф майор Диц и лейтенант Кюн. Хотите работать с ними в контакте?

    - По мере необходимости, гер генерал.   

    Генерал подписал запрос.

    Гамбург

    1942 год

    Начальник Абвергруппы при штабе 8-й охранной дивизии, дислоцированной в Гамбурге, протянул лист с текстом запроса, переданный телетайпом, лейтенанту Зибелю — офицеру Абвер III. 

    Прочёл два раза запрос, потом минут десять что-то читал на чистой белой стене. Позвонил, попросил к телефону гера Шми-тке.

    - У телефона лейтенант Зибель. Доброе утро. Гуго Хольц. Выезжаю!

    «Савой» — большой гаштет с пивом и национальной кухней.   К открытию, если ничего не случается, приходит довольно ст-ранный мужчина за средних лет, с испаханным морщинами ли-цом, губами-сосисками, крупным мясистым носом и длинными седыми волосами. Костюм короля в изгнании неизменен при любой погоде. Широкополая, мягкая шляпа с обвисшими поля-ми, демисезонное пальто верблюжьей шерсти с раз и навсегда поднятым воротником. Шея замотана свободно болтающимся шерстяным шарфом. Занимает дальний столик. Выкладывается кисет, трубка, спички, заказывается пиво. Иногда кратковреме-нно покидает «Савой». Сюда же приходят посетители. Здесь происходят финансовые расчёты. Бывший старший инспектор крипо, ныне частный детектив, великий знаток криминального Гамбурга. Его вчера, сегодня и завтра. Ганс Шмитке. 

    Зибель заказал кельнеру два раза пиво и столько же дежурное блюдо.

    Детектив дремлет. 

    - Добрый день, Ганс.

    Шмитке поднял голову, открыл один глаз, вывалив его из орбиты. Нервные, добропорядочные бюргеры и беременные фрау теряются и очень пугаются свирепого вида. 

    Кельнер принёс горячий окорок с картофельным пюре и пиво   Детектив захлопнул глаз и открыл уже два. Нормально.

    - Думаете, что день может быть добрый, лейтенант? Что вас так заинтересовал Парикмахер?

    - Кличка Хольца?

    - Да.

    - Почему?

    - Держал парикмахерскую.

    - Парикмахер?

    - Весьма может быть. Я у него не стригся и не брился. Одна из причин, что жив до сих пор. Парикмахер организовывал всё, че-го нет в свободной продаже и на легальном рынке услуг. Краде-ное в других странах, дорогое, тщательно разыскиваемое. Ору-жие, наркотики, малолетних проституток, мальчиков-педерастов И много чего ещё интересного. Если не само, то точная инфор-мация о них копилась в скромной парикмахерской. С этого Па-рикмахеру шёл очень неплохой процент.

    - Связи только с немцами?

    - На Репербан и только с немцами? Обильно захаживали ино-странные моряки.

    - Русские среди них были?

    - Семён Иванович. Пароход «Старый Большевик». Порт при-писки Ленинград. Я интересовался. В судовой роли значился, как Семён Иванович Новиков — матрос-артельщик.

    - Вы его проверяли?

    - Зачем? Зашёл человек побриться. Это не преступление. Пом-ните убили этого... украинца... Коновальца! SD передало в связи с этим в крипо фотографию того самого матроса «Старого Боль-шевика» Новикова, как предполагаемого исполнителя.

    - Когда Парикмахер уехал из города?

    Шмитке задумался.

    - Года два или около того. На его место Большой Докер поса-дил Ангелику Жопашницу. Королева анального секса! Можете поговорить с ним. Наверняка хорошо помнит Парикмахера. Он сейчас в лагере Заксенхаузен, а раньше держал весь Гамбург.

    Задачу поставленную штаб-квартирой в Берлине можно счи-тать выполненной.

    Берлин

    1942 год.

     Адмирал одобрил всю проделанную работу. Даже если опера-ция не увенчается успехом, Абвер III, возможно, нащупал рус-ского агента. Приказал развивать акцию по плану. Самому ад-миралу в её рамках предстоит большая работа в ОКВ и в других местах, куда простых смертных не пускают.

    Вюнсдорф

    1942 год.

    - Как всегда?

    - Да, пожалуйста, пачку «Драмы».

    - Что вы такой загнанный?- Хольц положил на прилавок-вит-рину пачку «Драмы», сверху пачку «Матроз» и десять пфенин-гов сдачи.

    - В командировку должны ехать.- отрывисто ответил унтер офицер. 

    Эту отрывистость и вообще настроение гауптман с денщиком репетировали битый час перед покупкой сигарет.

    - Как долго?

    - Неделя.

    - Не расстраивайтесь. Не на всю жизнь. Канительно, но... Франция, Голландия?

    - Россия. - денщика понесло в раздражении.

    В коридорах Верховного Командования среди денщиков ходят непроверенные, но упорные слухи, что на аудиенции у фюрера Кейтеля, фельдмаршалу высказано основательное и недвусмыс-ленное неудовольствие положением дел под русским Севастопо-лем. Об этом краем уха лавочник уже слышал. Парой слов пере-кинулись постоянные клиенты. Офицеры. С ними тоже репети-ровал Эрих.  Штрум едет к Манштейну смотреть положение дел.

    - В Крым? - удивился Парикмахер.

    - Э... Сарабуз, кажется. 

    - Не знаю, не слышал.

    - Я тоже.- денщик только вздохнул, взял покупку и вышел.

    Через пару минут докладывает разговор гауптману. Эрих слу-шал внимательно, взял сдачи, сигареты, кивком отпустил ден-щика.

    Напротив табачной лавки стоит камуфлированный «DKW». За рулём обер фельдфебель, рядом лейтенант. Несколько дней тому неожиданно замолчал телефон в лавке. Пришлось приглашать техника со станции.

    Контрразведчик купил кремни для зажигалки.

    - Как ваши успехи, господин гауптман?

    - Благодарю. Что у вас нового?

    Хольц пожал плечами. 

    - Спасибо. Всё хорошо.

    Энгельгарт улыбнулся приложил два пальца к козырьку и вы-шел.

    Прослушка доложила, что Хольц звонил в кабинет доктора Отта. Сестре сообщил, что у него кончились пилюли, ему сро-чно нужен рецепт. Закрыл лавку и отправился в Берлин. Через сутки в эфир вышла неизвестная радиостанция. Треугольник ошибок между Кёнигсбергом и Тильзитом.

    Фон Бентивиньи ликует. Это уже не агент — сеть!

    Москва

    1942 год.

    Жизнь — штука простая, но описанию подаётся слабо. Один всю жизнь машет шашкой, посылает эскадроны на смерть, сжи-гает мосты, а кончилось всё и пожалуйте — счетовод в домоуп- равлении...

    Окончил начальное училище. В восемнадцатом году призвали В Красной Армии то самое училище за две военные академии засчитывалось. Лозунги кричать было кем. Записывать их не хватало. Служба по стезе административно-хозяйственной. С политическим уклоном. Не тыловой, а имено — завхозом в по-литических учреждениях разного военного значения. И курсы кончал по профилю, потому что писал без ошибок. Служилось совсем неплохо. Чернил налей, перья раздай, письменные столы и стулья по штату — и полный защитник родины. Должен ехать на очередные курсы. Наверху что-то напутали. Попал на курсы про танки. Оттуда прямо командиром танковой бригады и Хал-кин-Гол. Правда, бои в резерве простояла. Командир всё это вре-мя мужественно и самоотверженно боялся. Вдруг вперёд пош-лют? Там и убить могут. Пронесло. Орденом наградили. По со-вокупности содеянного в группе. Так и пошло. В армии разби-раются с врагами народа. Вакансии открылись. Он тут, как здесь — командир, большевик, политработник, орденоносец, пишет без ошибок. Войну встретил лицом и грудью к врагу. В полной решимости малой кровью на чужой территории, но в Москве. Каждый день начинается страхом — а вдруг? Пронесло. Пока.   Назначили заведовать разведкой. Управлением в Генеральном Штабе. Должность видная, поэтому не очень хорошая. В разве-дке смыслит точно так же, как в гинекологии. Зам — кадровый разведчик из бывших. Служил ещё в разведочном отделении уп-равления квартирмейстера Западного фронта. Дока, профессио-нал, полковник. Командир он чего? Он командывает. Те, кто дол-жон, выполняют. Понятно и просто.

    Вчера вызвал начальник Главка. Из простых, но учёных. Мар-шал не доволен работой Главка. Главк не может работать в пол-ную силу без сведений от разведуправления. Необходимо акти-визировать работу разведки или будут приниматься меры соот-ветственно оргвыводам. 

    Жопа — самый чувствительный инструмент у человека. Ищет приключения, чувствует их приближение, а главное — предска-зывает результат. Поэтому генерал-майор сразу завернул в сор-тир. Сидя над цементным очком, чутко прислушивался. Жопа бесчинствовала.

    Полковник всегда картинка. Седая причёска волосок в волос-ку. Ровно подстриженные английские усики. На гимнастёрке строго уставное количество складок. Амуниция, сапоги... Всё!

    Генерал мучительно в своей голове ищет наполеоновский де-бют предстоящего раздолба. При этом панически боится, что белая сволочь напишет рапорт и майнёт на фронт. Кто разведчи-ком будет? Его — начальника управления на второй день за пол-ковником отправят. И шо тогда? Хреново тогда. На войне поче-му-то убивают. Даже генералов и даже таких.

    - Садись. Ну шо?- хотел сказать, что вызывали, вставили, но зам начал докладывать обстановку. Обстановка, по обыкнове-нию х****я. Отступаем, бежим, теряем, отдаём. И сил-то у того немца не больше нашего. А разведка не может сказать почему.  Жопа уже подсказала дебют, открыл рот и...

    - По непроверенным сведениям Гитлер очень не доволен по-ложением под Севастополем. Высказал недовольство Кейтелю. ОКВ готово послать проверяющего в 11 полевую армию фон Манштейна, минуя штаб группы армий «Юг».

    - Хто?

    - Генерал-лейтенант Штрум. Информация не проверена.

    - Как Главк?

    - Ну...у... так точно!

    - Ну шо? Шо можно сделать? Захватить генерала!- идея обуя-ла начальника управления. Представил себе девиденты в случае успеха. Голова закружится!

    - Нет полного объёма информации. Подготовка займёт много времени. Необходимо активизировать агентуру, концентрировать силы.

    Полковник знает — от разговора до воплощения в России все-гда, в Красной Армии особенно. Неправ. Генерал на всех курсах научился двум вещам. Внимательно слушать и запоминать. Что надо. Потом записывать и передавать куда надо. 

    Полковник продолжал.

    - Руководить такой операцией должен ответственный сотруд-ник центра. Например я. Или резидент сети в Европе. Резидент не имеет опыта проведения силовых операций, предпочтитель-ней назначить меня.

    - Всё?

    - По фронтам и от партизан...

    - Давай.

    Взял картонную папочку с тесёмками. Отпустил полковника.

    Какие, к хренам собачьим, сводки с фронтов и сведения от па-ртизан! Живой генерал сам идёт в руки!

    Считается, что думать умеют только умные. Думать умеют все. Умные думают правильно. Остальные, как получится. Гене-рал надумал. Вражеский генерал и какой! Взять, вывезти на ко-рабле на наш берег! Положил перед собой лист хорошей писчей бумаги. Проверил, чтобы правильно легла. Долго выбирал перо с ручкой. Всякие самописки и остро очиненные карандаши не признаёт. Перо обмакнул ровно на положенную глубину. И на-чал проект приказа. В управление за подготовку и проведение операции похищения генерал-лейтенанта Штрум отвечает пол-ковник. Это понятно всем. На месте руководит операцией... Ге- нерал опять задумался. Есть о чём. Значит тут напридумывает, накомандует, там захватит генерала. Полковнику орден, генера-льские звезды в петлицы и место начальника управления. А его заслуженного генерала куды? На фронт... Не, нема дурных. Ге-нерал привык получать по совокупности в групповухе за соде-янное. Так не очень смотрят на вклад, а ордена и звания всем подельникам. Встал. Долго возился с кодовым замком сейфа. Из тайного отдела достал папку личного дела. Открыл. Посмотрел фотографию, пробежал страницу. Ничего героического, но вы-хода нема.  Так и записал имя и фамилию вместе с оперативным псевдонимом — Март. 

    Дальше шло кодирование мероприятия. Генерал — большой любитель громких, трескучих, непонятных фраз. Думал, маял-ся, топтал кабинет. Однако, родил -- Южный крест.  

    В конце записал самое необходимое и важное. Общее руково-дство операцией возлагает на себя любимого генерала и началь-ника.    

  

        Вена.

        1942 год.

    Несмотря, что сын приехал даже не на сутки и вечером у него поезд, старик Энгельгард собирается в лавку. Ювелирная торго-вля сократилась после аншлюса, с началом войны в разы умень-шилась. Люди, понимающие, желающие, могущие купить стоя-щую вещь, поторопились уехать. Не в альпийские шале. На дру-гой конец земли. Наперекор реалиям старик Энгельгард каждый день проводит положенные часы в лавке настолько упорно, что венское гестапо задало себе вопрос — А не скрытый иудей гер Энгельгард? Старый Энгельгард мог с Иоганной обосноваться где-то на острове. Накопленного в английских фунтах на счетах лондонского отделения Королевского банка Скотланд хватит на три жизни содержать себя и королевскую семью Винздоров. Но лавочка, мать её туда, сюда!!! 

    - Эрих, надень форму!- проскрипел Пауль.

    Гауптман удивлённо вскинул брови.

    - Пусть все видят, что мой сын — герой рейха, офицер Верма-хта. Мы идём в магазин.

    - Какой? - не понял Эрих.

    - Наш.

   Эрих думал, что могло случиться, будь он генералом? Торжес-твенный марш танковой колонны.

    Пауль отмыкает все замки, поднимает металлическую штору. Позвал в маленькую конторку она же мастерская.

    - Сядь!- достал ключи набрал шифр, открыл сейф. Вынул ста-рый, объёмный, натуральной кожи бумажник. Ключи на боль-шом кольце.

    Контрразведчик отметил — ключи не массового изготовления.

    - Ты едешь в командировку на Восточный фронт. Это опасно?

    - Да отец.

    - Сможешь побывать в Крыму?

    - Возможно.

    - В городе Дуванкой наша вилла.

    - Она уцелела?

    - Проверишь. В подвале спрятан сейф. В нём ценностей в ка-мнях и золоте на полмиллиона английских фунтов по нынешне-му курсу.

    Эрих присвистнул. 

    Старик раскрыл бумажник.

    - Купчая на виллу Миро Маре, квитанции об уплате акцизного и прочих налогов. Ты читаешь на русском?

    - Нет.

    Начал объяснять, где спрятан рычаг и как повернуть фрагмент стены. Достал сторублёвую ассигнацию.

    - Ключ к шифрам. Восемнадцатизначный цифровой набор и буквенный. Номер банкноты десятизначный. Ты набираешь все по порядку и возвращаешься к началу. Понял? Тоже с литерами. Отсюда.- старик ткнул в надпись.

    Шифр прост и одновременно хитро сделан. Догадаться труд-но. Надо знать. С механическими замками и ключами тоже небо-льшая заковыка. Её старый Пауль объяснял несколько дольше.

    Вечером, в хорошо сшитом костюме, гауптман уехал берлин-ским экспрессом, увозя в чемодане старый бумажник.

    Крым.

    Сарабуз

    1942 год

     На станции сошло несколько пассажиров. Офицеры. Гауптман — явно фронтовик. Максимум командир роты, но курит дорогие сигареты. За ним унтер офицер с кобурой на ремне тащит два чемодана. Денщики-окопники обычно не унтер офицеры и не вооружены пистолетами. Одним словом гауптман — личность интересная. От них старается не отставать высокий сухощавый человек в хорошего пошива коричневом костюме, берете, с фо-тоаппаратом «Лейка» на груди и дорогой английской трубкой в зубах. Очень похожи на группу министерства пропаганды. Про-следовали прямо в поселковую школу. Здание построили перед войной в расчёте на светлое будущее, повышеной рождаемости. Двухэтажное. Очень кстати. Вольготно расположился штаб 11-ой полевой армии.

    Фон Бетвиньи переоделся в генеральское. Принят командую-щим. После беседы начальник Абвер III опять надел свой кос-тюм, в котором чувствует себя ничуть не хуже, чем в генеральс-ком кителе. За это время гауптман побывал в абвергруппе при армии, познакомился с обстановкой.

    Крымскотатарское население недовольно советским режимом, проводимой им политикой. Недружелюбно настроено к осталь-ным национальностям, проживающим в Крыму, считая полуост-ров исконно своим. Активно вступают во вспомогательную по-лицию, формируемые татарские эскадроны. В Крыму не только немецкая, но и румынская оккупационные администрации. Кры-мские татары исторически тяготеют к немецкой администрации. Эти факторы заметно облегчают контрразведывательную работу в тылу армии. Террористические формирования стихийные и ор-ганизованные НКВД через партийные и советские органы. И те и другие малочисленны, но организованные хорошо вооружены. Малоактивны.  Стихийные  только в крайнем случае нападают на мелкие продовольственные обозы. Не уничтожаются, а рассе-иваются. Укрыться в степной, пустынной части северовосточно-го Крыма негде. Упор сделан на южный, юго-западный Крым. Горы, леса и Севастополь. Здесь  крымскотатарское население. Терорристические группы входят в деревни, отбирают у жите-лей силой продовольствие. В информации и проводниках недос-татка нет. Акции проводятся, как Абвером, так и SD. Результат мог быть более внушительным, если действовать совместно, но... Остаточные воинские формирования. Не обучены тактике действий в горной и лесной местности. Легко обнаруживаются. При их ликвидации есть потери.

     - Что по регулярным разведорганам?

    - Армия, флот, НКВД?

    - Все.

    - НКВД на связи с коммунистическими ячейками. Квалифици-рованную разведку вести не могут. В горах нерегулярно выходят в эфир две рации. 

    - То есть не профессионально.

    - Так точно. 

    - Хорошо.

    Из Севастополя совершают вылазки в разных направлениях разведгруппы числом от трёх до пяти человек. Наблюдение и захват для последующего допроса военнослужащих. Желатель-но офицеров. Обычно румын.

    -  Агентурная разведка? 

    - Несколько агентов, оставленных на оседание. У них нет свя-зи.

    - С паролем никто не приходит?

    - Пока нет.

    - Возможен морской канал связи?

    Офицер Абвер III твёрдо ответил.

    - Нет. 

    В отведённом под ночлег генералу доме, фон Бентивиньи вы-звал к себе гауптмана. 

    -У нас для проведения операции очень мало времени. Фон Майнштейн готовит окончательный штурм. Сейчас уточняются детали, перегруппировка войск...  

    - Должны успеть, господин генерал.-Энгельгард доложил све-дения, из Абвер группы.

    - Ваше мнение?

    - Сеть НКВД — коммунистическое подполье нас не интересу-ет. Захватить немецкого генерала, конечно, приз, но некем. На откупе SD, пусть у неё и остаются. Какую-то агентуру русские оставили на оседание. Следовательно, есть резидент с каналом связи. 

    - Сейчас важно активизировать агентуру здесь. Дать второй сигнал Москве.

     - Не слишком? Можем вызвать подозрения.

    - С момента первого сигнала прошло достаточно времени. 

    - Москва может по другим каналам косвенно установить, что командировка состоится.

    - Или всё блеф.

    - Наша работа сплошной риск, гауптман. Никакой гарантии. Отследить можем только по реакции русских.

    Начальник Абвер III подумал, что утром надо докладывать ад-миралу.

    - Информация для русских должна исходить отсюда. Из штаба 11-ой армии.

    Утром после доклада адмиралу и утверждения дальнейших действий, фон Бентивиньи в сопровождении гауптмана и ден-щика на выделенном «Опель-кадете» выехал в Бахчисарай. Ге-нерал, по-прежнему, в штатском.

    Бахчисарай

    Окрестности Севастополя

    Ялта

    Симферополь

    1942 год.

    Два дня в Бахчисарае, объезд передовых позиций дали новую информацию и потребовали корректировки плана операции. По-хищение генерала в славном городе Бахчисарае под вопросом. Слишком набит войсками. Прорыв в Севастополь тоже. Крепко запечатан. Щель найти можно, но возможны потери и существе-нна угроза жизни генерала. Решили пару дней отдохнуть генер-ала в Ялте. Румынская администрация, море, лес и горы нависа-ют над городом. В номере отеля «Ореанда» ещё раз по десятым долям миллиметра проверили окончательный план. Всё сложи-лось.

    - Частые переезды, отсутствие постоянного базирования, не-возможность спланировать действия на месте заставит против-ника проявиться чётче, заметнее - заметил генерал.- И ещё... В Ялте резидент. Офицер русской разведки Генерального Штаба. Сдался, предложил сотрудничество.

    - Возможна игра контрразведки?

    - Вполне.- согласился фон Бентивиньи.- Смысл? Год сидит без дела на нашем офицерском пайке.

    Уезжал начальник Абвер III тем же поездом, в том же вагоне, том же костюме, но уже из Симферополя. Денщик нёс один че-модан. Гауптман Энгельгард оставался руководителем операции.

   Дуванкой 

    1942 год.

 

    «Опель-кадет» крутится по узеньким улочкам городка. То ка-рабкается вверх, то падает вниз. Эриху кажется, что машина выписывает круги на одном месте. Круги всё-таки вывели на мыс Чауда к разбитому маяку и сильно повреждённой вилле Ми-ро Маре. Вышел, прихватив на всякий случай автомат. Вилла — красавица. Сильно повреждена. Фугасный сундук, посланный с крейсера доблестными комендорами, снёс стену и разорвался в подвале как раз в той стене, в которой вмурован сейф. Подвал засыпан, первого этажа практически нет. Гауптман побродил по руине. Сумел подняться на второй этаж, оценить вид оттуда. Выкурил сигарету. Когда-то здесь было хорошо. Делать больше на мысе Чауда нечего. В румынской муниципалии, предъявил документы на владение виллой. Получил бумагу подтверждаю-щую собственность Пауля Энгельгарда в Дуванкое.

    Цоссен

    1942 год.

    Фон Бонтивиньи приехал в Цоссен на виллу Штрумов вече-ром, когда прислуга уже отпупущена. Заранее договорился с хозяином о визите. 

    Мать офицера, жена генерала Вермахта урождённая Лота Вер-нер  по молодости лет была настолько легкомысленна, что даже собиралась в актрисы. Такое в их кругу не поощрялось.  Лейте-нант Алоиз Штрум слыл большим шалуном. Невзирая на круг, взял и женился.

    Генералы дуэтом попросили от имени фюрера, фатерлянда, адмирала и Абвера сделать причёску или маникюр в берлинском салоне «Марика». При всей бывшей легкомысленности Лота в первую очередь фрау, а уж потом фатерлянд с фюрером. 

    - Берлин? Очень дорого! У меня здесь прекрасный парикма-хер не правда ли, Алоиз?

    Генерал-лейтенант, моментально капитулировал, признал пра-воту жены. Генерал фон Бентивиньи уедет. Кому хочется быть битым? Конечно, драться в окружении без надежды на деблоки-рование немецкая военная наука не рекомендует. Но фон Бенти-виньи не полевой генерал, по образованию — артиллерист. Уда-рил главным калибром из всех орудий. Достал некую сумму ма-рок.

    - Думаю такой суммой хозяйка салона будет довольна.

    Генеральша сразу оценила стратегическую мысль и предоста-вляемый оперативный простор для маневра.

   

    Тогдашний начальник советской разведки Берзин знал — бо-льшая война грянет не сегодня-завтра и придёт не от Тихого оке-ана, как полагали руководители страны. Из Польши или Герма-нии. Ошибался в мелочах.

    Марика Нойман — дочь деятеля Коминтерна. Немецкий (род-ной язык), в совершенстве французский и русский с акцентом. Берзин с особым вниманием наблюдал за двухлетней подготов-кой девушки к работе за границей. На неё делалась особая став-ка. Молода, с аналитическим складом ума, изворотлива, осторо-жна. Марику готовили к возвращению на родину. В двадцать лет от роду Марика Нойман появилась под своим именем и фамили-ей с докуменнтами эльзасской немки в Париже, изучала парик-махерское искусство. Через два года, повинуясь зову крови, вер-нулась в фатерлянд. Обосновалась в Бремене. Открыла неболь-шую парикмахерскую. СССР интересовала судостроительная программа Германии. Через год вышла замуж за штурмана Фё-ника. Сразу после свадьбы молодой муж ушёл в рейс. Там и сгинул в весёлом квартале Вилла Мимоза Рио. Полицейское расследование ничего не дало. Вдова вступила НСДП перебра-лась в Берлин. Открыла салон, очень популярна в высшем свете. Никто ни в чём не мог заподозрить молодую женщину, активно-го члена партии, популярного специалиста.

    Связник Москвы нажрался до рвоты, пришёл на проваленную явку. Контактов фрау Фёник нет, но выйти на неё трудности не представляло. Из Германии рация не работает, значит информа-ция идёт через сеть. Можно взять хозяйку салона и просто сло-мать, что и сделали бы в гестапо. В Абвере полагают систему связи многоступенчатой. Выйти на центр представляется затруд-нительным.

     

    Берлин

    1942 год 

    Салон-парикмахерская «Марика» на Курфюрстендамм. Доро-гой. Работа салона расписана по секундам. Мастера экстра кла-сса. Самых именитых клиенток обслуживает владелица — фрау Марика.

    «Хорьх», который по утверждению шофёра, тарахтит на ходу пустой консервной банкой и скрипит старой рассохшейся крова-тью, лихо подкатил к салону. Шофёр помог выйти фрау Штрум.

    Марика оценила машину, унтер фельдфебеля-водителя. Новой клиенткой занялась сама. Разговор шёл ни о чём. Обычный в та-ких случаях. Штрум сыграла свою лучшую роль в несостоявше-йся карьере. Между делом сказала, не нажимая, не называя имён, фамилий, должностей, что муж уезжает на неделю в кома-ндировку.

    Абвер опять не смог отследить кем, как, когда, куда ушла ин-формация. Главное — прошла.

    Москва.

    1942 год 

    Информация приходит из разных источников, нерегулярно и разнородна. Так должно быть. В сводке разведуправления Севе-ро-Кавказского фронта упоминается, что два офицера штаба 11-ой полевой армии в частном разговоре упомянули скорую про-верку из ОКВ. Всё складывается один к одному. Полковнику неуютно. Руководить операцией на месте должен он. Там легче разобраться и понять в какую сторону развиваются события, быстрее реакция.

    Генерал полон радужных надежд и ожиданий. Разведыватель-ное управление Генерального Штаба РККА несколько дней уже по приказу Верховного — Главное Разведывательное Управле-ние РККА. Пусть в составе всё того же Генерального Штаба. За «главное» ещё звезда в петлицы. Генерал-лейтенант — это ша-лишь! Когда заместитель опять завёл волынку про проверку фа-ктов, желание самому на месте руководить операцией и произ-вести захват представителя ОКВ, начальник несколько растеря-лся. Кто, простите, работает в разведке? Как человек может ру-ководить сложным оперативным механизмом, если не понимает собственной выгоды? Вместо четырёх полковничьих шпал на петлицах генеральские звезды! Ну, орден придётся погодеть. Не начальник... 

    - Вызывайте Марта!- и в раздражении подписал план опера-ции, не читая.

    Южный фланг Советско-Германского фронта.

    1942 год.

    На южном фланге советско-германского фронта дела близки к катастрофическим. Только личный героизм солдат и морских пехотинцев не дал немцам добраться до бакинской нефти. По обыкновению Верховное командование, могущее воевать на ка-ртах, когда красные наступают, синие обороняются, вместо орга-низации эффективной обороны занималось вещами абсолютно неважными в системе обороны Кавказа. 

    Крымский фронт в силу оставления полуострова существова-ть перестал. Остатки войск, как могли, ушли на Таманский по-луостров. Общая эвакуация сил не проводилась. Продолжили отступление. Из этих остатков и Северокавказского фронта Ста-вка сформировала Северо-Кавказское направление. Командовать назначили главного конюха страны, маршала Будённого. Мар-шал совсем недавно отличился в командовании Юго-Западным направлением: сдал Киев, южную Украину. Окружены и уничто-жены три армии, миллионные невозвратные потери. Под прозор-ливым командованием продолжилось отступление по всему фронту. Пришлось уже в составе того самого формировать две группы войск. Приморскую и Кавказскую в надежде, что это точно поможет. 

    Между тем, немцы подняли свой флаг на Эльбрусе.

    В таких стратегических условиях начальник разведуправле-ния фронта получил директиву из Москвы. В директиве всё расписано. В рамках проводимой операции ГРУ РККА «Южный Крест» сформировать ударную разведгруппу, укомплектовать опытными разведчиками. Директива службу сделать былью пришла совсем ко времени. Начальник развед-управления фронта не то чтобы думает, гадает, что ждёт, куда отступать дальше.

    Симферополь 

    1942 год

    Полицай на Пушкинской толкнул дверь антикварного магази-на. Хозяин в жилетке белой рубашке и галстуке «бабочка» уго-дливо улыбнулся.

    - Здравствуйте. Чем могу служить?

    - Старые монеты принимаете?

    - Позвольте взглянуть.

    Полицай достал пятикопеечную монету чеканки 1915 года. Антиквар вынул лупу. 

    - Монета с ударом. Желаете взглянуть?- протянул лупу и мо-нету хозяин лавочки.

    - Нет. 

    - Номинальную цену я вам за неё дать не могу.

    Полицай молча забрал монету.

    - Интересуют полкопейки чеканки 1905 года и полторы 1910. Если у вас такие будут приму с нашим удовольствием.

    - Мы одни? Всё, что сможете о проверке 11-ой армии  Берли-ном.

    - В школе побелили и вымыли свободную комнату. Занесли мебель. Обустраивают кабинет. 

     Дуванкой 

    1942 год.

    За каждую пять родной земли в Дуванкое не бились. Не за что и стратегического значения никакого. Единственные разрушения от артналёта крейсера «Молотов". Городок отдали румынам.

    Роза Джамилева — комсомолка и активистка художественной самодеятельности из Феодосии. Разведотдел 51 армии без вся-кой видимой причины, специальной подготовки перевёз крымс-кую Мата Хари в Дуванкой к бабушке. Бабушка глухая, плохо видит, слабо понимает. Её тоже взяли в разведчики. Бабушка увидела Розу и ничуть не удивилась. Что говорить — сталинс-кий сокол! 

    Стала Роза служащей без знания румынского языка в муници-палии городка. Или уборщицей. Начальник отделения Сигуран-цы в Дуванкое лейтенант Роман Пуя без труда завербовал Розу. 

    Джамилеву никто не беспокоит и она начала забывать, что является советской разведчицей и румынским агентом одновре-менно. Полная напряжения и опасностей жизнь внезапно кончи-лась. Со страху сразу побежала к  лейтенанту. Роза, заикаясь, пыталась сорваться в истерику. Всё-таки сотрудник разведки. 

    Роман не дал.

    - Пришёл полицай с этим... паролём.

    - Как он выглядел?

    Роза описала его точно до мельчайших подробностей.

    - Полицай, как полицай... Сказал, что могут придти гости и она поступает в их распоряжение.

    - Всё?

    - Да.

    - Придут, не придут... Я всегда рядом.

    Лейтенант приставил к дому Розы наблюдателя. Пуя опытный сотрудник тайной полиции. Понимает, что серьёзной резеденту-ры в городишке быть не может. Пройти через него дальше и без потерь вполне возможно.

    Есть люди преданные идее и режиму. Есть служащие идее и режиму. Роман Пуя — крепкий, толковый, хорошо подготовле-нный, опытный профессионал. Такие не бывают преданными режиму. Реалисты и циники. Они сотрудничают. Первый звонок лейтенант сделал в Сарабуз Абвер-группе, с которой плодотвор-но работает. Потом в Симферополь. Своему непосредственному руководству.

    Вюнздорф 

    1942 год

    Денщик генерала Штрума купил десять пачек сигарет.

    - Что случилось? - удивился Хольц.

    - На Восточный фронт едем. Неизвестно, есть ли там сигаре-ты.

    - Конечно, есть. Фюрер заботится о своих солдатах. Вы правы. Лучше всегда подстраховаться. Когда выезжаете?

    - В конце недели.- вздохнул унтер офицер. Актёрскую науку нынче постигает под руководством лейтенанта Кюна.

    - В случае необходимости всегда к вашим услугам.

    - Спасибо.- хмуро бросил денщик.

    Тем же вечером туберкулёзник Хольц опять попросил рецепт у доктора Отта.

    Сарабуз 

    1942 год.

   Гауптман контролирует обстановку, расстановку сил, готовно-сть операции из Абвер-группы при штабе 11-ой полевой армии. Регулярно отчитывается перед Тирпицуфер, получает  указания и приказы. На одноимённый аэродром, расположенный в кило-метре от посёлка бортами отряда особого назначения прибыли два взвода разведывательно-диверсионного полка Абвера «Бран-денбург - 800». Экипированы в форму фельджандармерии.

    Энгельгард понимает — руководить операцией по захвату не-мецкого генерала прибудет не наскоро обученный связной или диверсант, действующий в оперативных тылах армий. Человек с совсем другим кругозором. Должен иметь определённый офици-альный статус. Возможность свободы передвижения. Не быть связанным служебными и другими обязательствами. Следовате-льно, не офицер. Не высокопоставленный служащий крупной фирмы, связанной с Вермахтом. Коммерсант, крепко наживаю-щийся на войне. Журналист. Отвечающих требованиям Эриха предостаточно. Наиболее подходят двое. 

    Ион Димитреу — ресторатор из Бухареста. В Керчи организо-вывает вылов рыбы ценных пород для своей коммерции. 

    Адольф Фальк — венский торговец недвижимостью и строи-тельный подрядчик. Осматривает Феодосию. Заключил контра-кты на покупку нескольких зданий и земельных участков.   

    Гауптман затребовал из Берлина в срочном порядке досье на обоих.

    Официальная версия жизни Иона Димитреу вполне себе. Лу-чший и самый дорогой ресторан-варьете Бухареста, сеть мелких заведений. Дорогие заведения Будапешта, Вена, Гамбурга. Но там у Димитреу компаньоны из влиятельных персон. Персоны предоставляют имя и связи. Всё остальное Ион Димитреу. Обы-чная схема. На фотографии хитрая, толстая, простая, мордаха. Голова лишена растительности. Симпатичная в общем-то морда-ха. Оказывается симпатичная мордаха сильно любит женщщин. Имеет свою долю с организации элитной проституции в разви-тых европейских странах. Во всяком случае дамы высшей цено-вой категории называют его Пупсиком.

    Адольф Фальк — инженер-строитель. Крупный торговец нед-вижимостью и строительный подрядчик, успешный коммерсант. Филиалы и дочерние фирмы во Франции, Венгрии, Швейцарии. Разветвлённые связи, как в высшем свете, так и в политических, властных, военных кругах. На фотографии даже не венец, а ско-рее чванливый прусак Не хватает только монокля в глазу.

    Официальная бумага — это официальная бумага, но живые наблюдения лучше. Гауптман совершил должностное преступ-ление. По военному проводу позвонил домой. Доложил о состо-янии Миро Маре, что удалось сделать.

    - Очень плохо. Придётся вкладывать деньги и время в ремонт. Ты долго ещё там будешь?- проворчал старый Энгельгард.

    - Недели две максимум.

    - Выезжаю!

    - Куда?

    - Туда!

    - Отец, ты не понял. Тут война.

    - Война везде. Ты хочешь всё бросить там?

    - Где? - не понял гауптман, занятый своими мыслями.

    - Там!- с нажимом сказал старый Пауль.

    - Я уже не там.

    - Где?

    - Отец...- только и смог простонать один из лучших офицеров Абвер III.- Что ты можешь сказать о Фальке Адольфе?

    - Хочешь купить или построить недвижимость? В Вене доро-го.

    - Нет, отец. Хочу услышать, что ты думаешь и знаешь об этом человеке. 

    К концу длинного разговора контрразведчик представлял себе гера Фалька, будто знаком с ним не один десяток лет

    - Спасибо, отец. До встречи.

    - Надеюсь.- буркнул старый Пауль. Он так и не понял, что хотел сын.

    Почему его волнует какой-то Фальк, а не опасность лишиться полумиллиона фунтов? Старика поразила неожиданная мысль. Он не знает, где служит его сын — офицер Вермахта, герой рей-ха. Решил спросить у жены.

    - Дорогая, где служит наш Эрих?

    Фрау Энгельгарт посмотрела на мужа, словно приласкала чу-гунной сковородкой по лысине. Ответом пригвоздила.

    - В Берлине!

    Опытный Пауль вопрос уточнять не стал. Может случиться летальный ответ.

    Гауптман опять же в срочном порядке запросил точки выхода в эфир передатчиков, могущих держать связь с Москвой. 

    Щвейцария, Венгрия, Румыния.

    Энгельгард задумался. Рация выходит в эфир из района Плое-шти. Конечно, это не в соседней квартире или квартале, но будет ли резидент серьёзной, разветвлённой сети рисковать и держать передатчик у себя под боком? Будет ли руководитель большой резедентуры постоянно мелькать в полицейских протоколах и бегать в трусах популярнейшего футбольного клуба Букареста по улице за голой проституткой? 

    Гауптман ответил на эти вопросы отрицательно. Шансы Пуп-сика быть резидентом сильно упали.

    Гер Адольф Фальк на румынском фоне выглядит белокурой бестией. Связи, возможности. Австрия граничит со Швейцари-ей. В Будапеште — филиал фирмы. Передатчик работает из района Пецель.

    Фальк в городской управе Феодосии минут пять беседовал с полицаем. Дал ему какую-то бумажку. После чего полицай на мотоцикле с коляской марки «Цундап» и эсэссовскими номером выехал по направлению к Симферополю. На развилке у Старого Крыма был остановлен для проверки документов мобильным постом фельджандармерии. Документы на имя Гронского Алек-сандра Борисовича следователя аусендинштеле Симферополя айзатцкоманда "D". Запро-сили айзацткоманду. Следователь Гронский Александр Борисович ни по каким учётам личного состава команды не числится.

    Барон фон Торпф прибыл в Сарабуз самолётом в сопровожде-нии двух адъютантов и двух денщиков. Все из полка «Бранден-бург-800». По личной просьбе высказанной в телефоном разго-воре с фон Манштейном Кейтелем, «генерала ОКВ» встречал начальник штаба 11-ой армии. 

    Барон проследовал в кабинет командующего, где генералы картинно тепло приветствовали друг-друга. После чего барон отбыл в отведённый кабинет и адъютанты отнесли туда карту и несколько папок. Операция продолжается, приближаясь к сво-ему завершению.

    Чёрное море 

    1942 год.

    Эсминец «Шаумян» - старая паровая калоша, не прошедший серьёзной модернизации, мало пригодный к современной войне на море, крадётся к крымскому берегу. На мостике напряжённая тишина. Слышен шум паровых машин, гул котлов и шелест раз-резаемой штевнем морской волны. Идиллию напряжения нару-шил свист из переговорной трубы. Старпом вынул заглушку-свисток, представился в трубу и мгновенно приник ухом к загу-бнику. Командир БЧ-1 что-то доложил.

    - Есть ясно!- ответил старпом, повернулся к командиру капи-тан-лейтенанту Федосову.- Корабль в точке высадки десанта.

    - Есть! Стоп машины!

    - Стоп машины! Машины стоп.

    - Баркас на воду!

    - Баркас на воду! Баркас на воде. 

    - Десант пошёл!

    - Десант пошёл!

    На палубе появилось пятеро в полевой форме SS с чёрными ромбами SD на левых руковах. Неуклюже по шторм-трапу со-шли в баркас.

    Баркас отвалил.

    Мыс Чауда 

    1942 год.

    Над морем тяжёлая, гнетущая тишина. Только всплеск от работы вёсел. Старшиной баркаса — командир БЧ-3.  В группе майор, два капитана. Остальные старшие лейтенанты — цвет войсковой разведки. Перетаскали языков — на гренадёрскую роту хватит. В основном, офицеров. Но сейчас командует щуп-лый лейтенантик у румпеля. Шёпотом даёт ритм гребцам.

    - И-и ряс, и-и ряс... Суши вёсла!

    Гребцы моментально поставили вёсла вертикально. Баркас проскочил по воде метров двадцать и ткнулся штевнем в песок пляжа. Матрос легко выскочил за борт.

    - Глыбоко? - с опаской в голосе спросил один из эсэссовцев.

    - Не-е, по щиколотку. Утонуть нельзя.- ответил из-за борта.

    - Пошёл!- приказал лейтенант.- С Богом!

    Баркас давно растаял в темноте. Судя по времени, «Шаумян» лёг на курс к базе Поти. 

    Группа заняла полуразрушенное здание Миро Маре. Забрала-сь на второй этаж. До утра могут отдыхать.

    Дуванкой 

    1942 год.

    Роза Джамилева не умерла, не замочила панталоны, потому что их на ней нет из экономии и раннего времени, но охренела по полной и даже глубже, когда в дверь постучался здоровенный эсэсовец. По выражению вологодского лица сразу можно понять — характер твёрдый, нордический, беспощаден к врагам рейха. С товарищами по службе выпивает, но в меру. На русском сказал пароль и уставился на Розу тем самым беспощадным взглядом из характеристики.

    Джалиева сглотнула и кивнула. Понимает — говорить что-то надо.

    - Здрасти, салам, салют, гутен морген.- проблеяла советская разведчица.

    Нацист попался из догадливых. Повторил пароль ещё раз. От-куда-то из-под корки всплыли, как что-то в проруби, слова люб-ви. Ритуал соблюдён.

    В комнате сидит вся группа. Розу прорвало. Начала действо-вать настоящей Мата с Хари. Задёрнула занавески на окнах, как договорилась с лейтенантом, предупредила.

    - К окнам не подходить! Я на работу.

    Пуя уже знает, что прибыли гости с того берега. Как только они всем гамузом отправились в город, начальнику отделения Сигуранцы сообщили — в городе немцы. Не надо быть семи пя-дей во лбу, чтобы получить ответы на следующие вопросы: 

    Что делают четыре унтера SD во главе со штурмфюрером ра-но утром в сонном городке, который война обошла стороной? 

    Почему идут со стороны моря от мыса Чауда? 

    Лейтенант Роман тут же позвонил в Сарабуз. Оттуда поблаго-дарили, рекомендовали доложить непосредственному начальст-ву в Симферополь. Симферополь порекомендовал выполнять просьбы Сарабуза. Круг замкнулся, мозаика сложилась.

    Симферополь 

    1942 год.

    Начальник симферопольской сигуранцы знает — Германия во-йну проиграет. Блиц криг не случился. Сломать Россию не уда-лось. Слишком большая страна. Неограниченные людские ресу-рсы. Состоялась Антигитлеровская коалиция. Это приговор. Начало конца. Румынии тоже. В таких условиях надо сделать удачную ставку. Подсказал умный человек. Тогда немцы чуть не взяли Москву. Почему поверил? Человек очень убедительно го-ворил. Ну и деньги. Настоящие. У начальника в Сарабузе свой человечек. За рейхсмарки. Ими его снабжают в избытке. Сидит мелкой сошкой на коммутаторе, но! Коммутаторе Абвер-группы. Всё, что знает, слышит и видит доносит. Поэтому  осведомлён, куда несёт яйца лейтенант Пуя. И много чего ещё. Быстро нас-тучал на пишущей машинке с латинскими литерами текст. Ко-нверт заклеил. Подъехал к круглосуточному киоску, торгую-щему табачными изделиями, газетами и ещё какой-то дрянью рядом с пансионатом мадам Мещерской. Купил сигарет и одеко-лон, расплатился, незаметно сунул конверт.

    Дуванкой 

    1942 год.

    Гронский появился где-то к полудню. Схватил полумёртвую от храбрости Розу, поволок домой. Обменялся паролями с груп-пой.

    - За углом стоит белая лошадь с телегой. Загружайтесь.

    Разведчики вышли. Повернулся к Розе.

    - Ты так умереть можешь. Совсем хреново?

    - Трясёт чего-то с непривычки.

    - Меня первый раз знаешь, как колотило? Ого! Потом привык. - улыбнулся широко и добро.- Я тебе сейчас капли дам. Полегча-ет сразу. Поспишь. На себе проверил. 

    Налил из графина на дно стакана воды. Достал из портсигара маленькую ампулку. Аккуратно разломил. Содержимое вытряс в стакан.

    - Натко выпей всё до дна одним глотком. Ложись спать. В му-ниципалии скажу, что ты приболела. Завтра придёшь.

    - Спасибо.- Роза махнула содержимое стакана, как советовал Гронский. Хотела что-то сказать, но выронила стакан и упала. По комнате расплылся едва уловимый запах горького миндаля.

    Открыл форточку, аккуратно за собой прикрыл дверь комна-ты. 

    В кухне на ведре сидит полуслепая, практически, глухая ста-руха. Хозяйке явочной квартиры разведотдела 51-ой армии приспичило. Она так и не поняла, кто мимо прошёл.

    Крым 

    1942 год.

    Гронский — возница. Рядом майор — в погонах штурмфюре-ра. Остальные на соломе в телеге.

    - Как у вас с немецким?

    - Пишу с ошибками, читаю по складам, говорю без берлин-ского акцента. В разговоры лучше не вступать. Вы на случай проверки?

    Полицай кивнул.

    - Эсэс побаиваются, стараются не связываться. Тем более с SD.

    - Из личного опыта?

    - Ну-у-у...

    - Фельджандармерия останавливает всех. Её недавно перепод-чинили Абверу. Точнее Абвер III.

    - Не знал.- задумчиво сказал майор и поправился.- Там не зна-ют.

    - Там много чего не знают. Кто-нибудь из группы может пару слов сказать на немецком?

    - Хенде хох считается?-нехорошо хмыкнул майор.- Мы люди ночные. Разговаривать не с кем.

    Странник кивнул и повернул к лесу.

    - Что такое?- спросил майор. Видимо подал незаметный знак. Сзади завозились, клацают затворы.

    - Чем ближе к Сарабузу, тем чаще посты. Могут стоять и эсэ-совцы. Пройдётесь, лесным воздухом подышите.

    - Морским уже подышали.

    - Крым — всесоюзная здравница. В Ялте гостиницу «Ореан-да» под офицеров готовят. Будут отдыхать, сил набираться.

    - Немцы?

    Гронский молча кивнул.

    Симферополь 

    1942 год

    Мадам Мещерская сделала корреспонденту «Фёлькишер беобахтер» скидку на комнату и пансион. Живут разного рода коммерсанты и румынские офицеры. Немецкие офицеры оста-навливаются в пансионате при немецкой комендатуре. Там мог получить комнату и журналист уважаемой германской газеты. Почему выбрал заведение мадам Мещерской остаётся тайной покрытой ненаучным мраком.

    Вечер  в гостиной. Кофе, коньяк. Оплата отдельная. Журнали-ст выпил свой кофе, закурил сигарету.

    - Разрешите?- спросил подтянутый господин явно знакомый с занятиями спортом.

    - Прошу.

    - Адольф Фальк — недвижимость, строительство. Фирма «Ади». Германия, Чехия, Венгрия. Говоря Германия, подразу-меваю и Австрию.- коммерсант протянул визитную карточку.

    Журналист кивнул.

    - Благодарю. Я — венец.

    - Могу я получить у вас  небольшую консультацию?

    - Если в моих силах. Слушаю.

    Фалька интересует возможность рекламы в «Фёлькишер бео-бахтер». Главная газета рейха и реклама в такой газете — залог коммерческого успеха. 

    - «Фёлькишер беобахтер» не печатает коммерческую рекламу. Есть другие. Могу сделать протеже. Например «Берлинен цайту-нг».

    - Но эту газету читают только в Берлине.

    - Вы ошибаетесь. Она есть и здесь. Поинтересуйтесь завтра в газетном киоске рядом с пансионатом. «Гамбургская газета» тоже весьма популярна на севере страны.

    - Я согласен, но авторитет вашей газеты...

    - Авторитет обусловлен тем, что не печатается коммерческая реклама. В этом вряд ли смогу вам помочь. Я всего военный обозреватель и не единственный.- улыбнулся журналист. - Когда займу место главного редактора, обращайтесь. Но думаю это не вопрос завтрашнего дня.

    Фальк разочарованно попрощался. 

    За одним из столов Димитреу с интендантским полковником  обсуждает возможность поставки в его заведения ворованного из армейского котла мяса по демпинговым ценам.

    Утром постояльцы мадам Мещерской покупают в ларьке све-жие газеты и сигареты кому надо.

    Полицай идёт по улице. Мимо брошенной и давно разворова-нной лавки керосинщика, которая до сих пор продолжает вонять нефтепродуктом. На стенке маленькая, едва заметная чёрточка углём. Можно увидеть, если точно знать её место. Зашёл во внутрь. Из щели между стеной и каменным прилавком достал вчетверо сложенный лист бумаги. Сунул в карман и быстро пошёл дальше.

    Лес. Заброшенная смолокурня 

     1942 год.

    Группа прибыла к месту временного базирования. Не выходи-ть в эфир сразу после высадки — идея полковника Миронова. Немцы — очень достойные противники. Могут дать выйти, со-общить о удачном переходе в тыл противника. Потом просто уничтожить группу. Через строго оговоренное время радист с сопровождающим ушли на сеанс связи. Остальные уселись вокруг майора. Старшой разложил план посёлка. 

    - Ночью нам передадут генерала, уходим к морю.

    Подошёл радист с сопровождающим. Молча протянул лист. Майор прочёл. Вопросительно посмотрел на радиста. Тот только пожал плечами. Старшой долго сидел над картой. Остальные ждут.

    - Уходим.

    - Куда?- спросил один из капитанов.

    - Под Ялту.

    Крымский лес. 

    1942

 

    Её вели с момента высадки. Действовать в условиях тактиче-ского тыла противника одно. В его оперативном тылу -- совсем другое. В поле зрения абвер-группы одиннадцатой полевой ар-мии, благодаря разведчикам, попал Гронский и антиквар-лавоч- ник из Симферополя. Энгельгарт решил группу уничтожить, чтобы подстегнуть ситуацию. 

    Радиограмму прочли. Просчитали маршрут. В "Бранденбург--800" служат профессионалы. Устроили засаду в очень выгод-номм месте. Численное превосходство и высокий профессиона-льный уровень. В темноте стали на ночёвку и не заметили заса-ды. Схватка случилась короткой и яростной. Группа погибла. Соблюсти полную тишину не смогли. Разведчики не знали, что за ними на достаточном расстоянии идёт человек. Ни с кем не связан. Никто из разведуправления фронта его не знает и о су-ществовании не догадывается. Откуда и как оказался на полу-острове непонятно. Человек слышал выстрелы. Переждал несколько часов и осмотрел место боя. Из группы никто не выжил.

    Ночью в эфир ушло короткое сообщение. Ни до, ни после эта рация в эфир не выходила.

   

    Закавказский фронт 

    1942 год.

    Миронов лёг спать. В постель, раздевшись. Перед этим схо-дил в баню. Наслаждение! 

    Невзирая на прозорливое командование маршала-конюха, фронт большой кровью солдат и матросов стабилизировался.  Полковник ничего из ряда вон выходящего не ожидает. Поэтому позволил себя так. Со сна не понял, что произошло. Решил — в очередной раз немцы прорвались, что происходит регулярно.  Отступать дальше некуда. Сзади Турция. Турки нас просто не поймут!

    - Товарищ полковник, шифр "Воздух", четыре единицы.- доло-жил младший лейтенант — шифровальщик. 

    Только с третьего раза товарищ полковник понял что мы — турки, а они молодцы. Течь у него не может. Высадка группы прошла успешно. Осечка в Крыму. Это не фронтовая операция. Москвы. Фронт потерял отборных разведчиков. Один к одному. Вызвал заместителя.

    - В Крыму провал. Странника с группой эвакуировать. Дого-варивайся с моряками

    - Сколько человек?

    - Чёрт их знает!!! 

    - Будешь докладывать в Москву?

    - Конечно!- зло ощерился Миронов.- Их операция.

    Москва 

    1942 год.

    ГРУ попало в ловушку прекрасно исполненную Абвером.

    Полковник у себя в кабинете. На столе чистый лист бумаги, коробка с очень дорогими папиросами «Советский Союз». Зам начальника Главка не относится к заядлым курильщикам. Но любит хороший, дорогой табак. Особенно в такие минуты, когда надо со всех сторон обдумывать даже не ситуацию, а то во что попали или сами сунулись. О провале знал ещё до официального сообщения из разведуправления Северо Кавказского фронта. Знал, что всё не чисто с генералом Штрумом? Не знал, так чувс-твовал. Мог не дать развития ситуации? Мог. Каким образом? Устроить склоку соответственно устава. Писать рапорты, ходить на приёмы к вышестоящему очень занятому руководству, докла-зывать... Чем? Фактический материал слаб. Основной источник денщик. Подтвердилось. Позиция слабая. Однобокость инфор-мации. Ну и что? Опять подтвердилось. Никто бы ничего не стал думать. Немецкий генерал из ОКВ сам идёт в руки. Цель опера-ции Абвера — резидент европейской сети разведки Красной Армии. И сама сеть. Возможно вывести Марта из операции? Шансы мизкрны. Он уже засветился. Возможно спасение сети? Вполне. Полковник спокойно докурил папиросу. Взял вечное перо. Почерк у разведчика быстрый и очень разборчивый. Но всё таки отдал машинистке.

    Генерал доложил заместителю начальника Генштаба, куриру-ющему ГРУ, что под его чутким руководством проводится опе-рация «Южный Крест». Цель операции — захват генерал-лей-тенанта, Штрума. На сегодняшний день операция развивается успешно. Заместитель благосклонно отнёсся к докладу и сводке разведки. Наверное, уже доложил выше, а выше мог доложить Самому! Вот это перспектива, это простор! Может быть... Надо вызвать белую кость, узнать положение дел на сегодня.

    Полковник вызвался сам. Как всегда, словно с картинки. И одеколоном пахнет. Начал официально.

    - Товарищ генерал, необходимо задействовать в операции «Южный Крест» агента Краб.

    - Нужно, значить, вводи.

    - Необходима ваша виза. Вы руководитель операции.

    Генерал — опытный военноначальник.  Три чернильницы, три ручки. Взял нужную обмакнул в зелёные «разрешительные» чернила, протянул полковнику. 

    - Разрешите идти?

    - Да.- генерал взял какую-то бумагу со стола с очень занятым видом. Когда полковник уже открыл дверь, начальник Главка в спину спросил.

    - Когда планируешь захват по «Южному Кресту»?

    Бить последним вопросом в спину научился у одного комис-сара, которого не смогли расстрелять. Умер заранее. Комиссар знал, как надо.

    - Марта срочно надо выводить из Крыма. Приезд Штрума — ловушка Абвера.

    Генерал ничего не понял. Когда понял, дверь за заместителем давно закрылась.

    То есть как ловушка, почему ловушка? Память, на которую генерал никогда не жаловался и сейчас не подвела. Полковник осторожничал. Сомневался, предлагал не торопиться и вызыва-лся сам на месте руководить операцией. Это он требовал, торо-пил, давил... А если... На любой бумажке в деле его резолюция и зелёными чернилами. Дело у зама. А... твою и всех мать! Изъя-ть! Покинул кабинет и фривольным, отнюдь, не генеральским полугалопом направился к заму. Порученец — старший лейте-нант доложил, что полковник вызвал машину и уехал. Вернётся часа через три. Товарища генерала обуяла боевая паника. Не на-столько дурак, чтобы не понимать — он провалил европейскую разведывательную сеть РККА! Это смерть! Белая сволочь взяла дело и махнул на Лубянку! Звонить туда, сказать чтобы не вери-ли. Куда звонить, кому сказать? Начальник Главка примчался к себе. Мечется по кабинету, яко бенгальский тигр по клетке. Ду-мать как-то не получается. Сесть тоже. Только сапоги скрипят. Закрыл дверь на ключ. Достал початую бутылку армянского. Гадость неимоверная! Привык к казённой или лучше к самого-ну, но положение и звание обязывает Принял два по пол стакана. Не то чтобы помогло, но думать уже не надо.

    Полковник — кадровый разведчик. Всю жизнь в профессии. Поэтому у него обязательно есть только его возможности. И не только здесь. За линией фронта тоже. Позвонил куда-то, сказал, что давно не гулял в лесу. Заказал машину. «Эмка» привезла в подмосковную деревню. Приказал водителю ждать и пошёл куда-то между плетней, участков, домов.  Через маленький ле-сок по тропинке к железнодорожной платформе «Отдых». 

    Командир 9-го отдельного радиодивизиона специального наз-начения. Проще — радиоцентр ГРУ тоже оттуда. Оба служат не большевикам, но родине. И, что их ещё не расстреляли, большая загадка судьбы. Так и держатся вместе, подпирая друг-друга по мере надобности. 

    Заместитель начальника ГРУ достал из полевой сумки боль-шой конверт толстой бумаги. Из него сложенный вдвое лист.

    - Техническая сторона  ясна?- спросил полковник.

    Радист кивнул.

    - Теперь чего нет в бумаге. Перед текстом поставь, как обыч-но, «Лили Марлен». Остальное по «Южному Кресту» официа-льным путём и по графику.

    Пожали друг-другу руки. Об этом выходе в эфир никто не бу-дет знать. Полковник отправился в обратный путь. Зашёл в свой кабинет. Порученец тут же позвонил по телефону. Раздался стук в дверь. Генеральский холуй по всей форме доложил, что това-рищ генерал на звонки и стук в дверь не реагирует, заперся на замок чего никогда прежде не было.

    - Запасные ключи где?

    - У меня в сейфе.

    - Почему не воспользовались?

    Капитан замялся.

    Заместитель начальника стремительно вышел. За ним, стара-ясь попадать в ногу, устремился генеральский холуй. Начальник управления лежит на полу. Глаза открыты, но ничего не видят. Пованивает.

    - Медицину быстро!- взял какую-то плоскую стекляшку со стола. Поднёс к лицу начальника. Стекляшка запотела. Появился военврач в белом халате. Полковник по телефону доложил о слу-чившемся. Выслушал ответ. 

    -Есть!- повернулся к порученцу.- Кабинет опечатать, выстави-ть охрану и исполнение доложить! Вопросы?

    - Виноват, товарищ полковник, кому доложить?

    - Мне, капитан, мне!- резко повернулся и вышел.

    Вернулся к себе, сел за стол. Там разберутся. Ему надо сеть спасать.

    Ялта 

    1942 год.

    Барона завезли в «Ореанду». Успел сделать утренний моцион по набережной, сверкая моноклем. Ничего подозрительного во-круг не наблюдается. Берлин и непосредственный руководитель операции Энгельгард понимают — русские не имеют права упу-стить шанс. Другого не будет. Или они раскусили игру? Эти дни решают операцию и дают ответы на все вопросы.

    Журналист вышел из отеля и наткнулся на Фалька.

    - По коммерческим делам? - улыбнулся журналист.

    - Честно вам сказать?

    - Как хотите.

    - Мне неуютно.

    - Мне тоже. Думаю скоро мы с вами отсюда уедем.

    - Русские могут прорваться или высадить десант?

    - Я только военный обозреватель, а не стратег. Мне такая воз-можность видится маловероятной. У вас здесь много работы?

    - Рынок, в принципе, интересен на перспективу. Стоит вложи-ть некоторые средства... Дня три ещё пробуду скорее всего. Не более.

    Три дня здесь будут отдыхать «генерала Штрума». Пока вок-руг него никакого оживления.

    Гитлер обещал полуостров Антонеску, но в Крыму активно работают спецслужбы рейха.  SD откровенно плюёт на румын-ских союзников. Не маскируется и делает, что ей надо. Абвер тоньше. В Ялте появился филиал общества «Рейнского виноде-лия». Действительно, собирающееся на полуострове заниматься виноградорством и виноделием. В штате филиала пять агроно-мов ничего не имеющие общего с повышением урожайности. Абсолютно автономны. К ним прибыла  бригада виноградарей человек десять. Один постучался в номер журналиста.

    - Господин гауптман, вас срочно просит прибыть обер лейте-нант Вайс. Мотоцикл у входа.

    Агрономы заняли три смежные комнаты. После взаимного представления главный агроном пригласил журналиста в даль-нюю комнату, где ознакомил с только что полученной из Бер-лина информацией. Русские выводят Марта из игры. 

    - Где назначена встреча?

    - У агента Полякова. Безымянный переулок.

    - Время?

    - Пятнадцать ноль, ноль. Завтра.

    - План улицы Безымянный переулок и квартиры агента.

    - Обер лейтенант развернул на столе листы ватмана.

    - Прошу.

    Планировали и обговаривали операцию до глубокой ночи. Старались учесть направление ветра на завтра, количество пыли в Безымянном переулке.

    За час до времени рандеву заняли места. В квартире — агро-номы, внешний периметр замкнули виноградари. Ветер случи-лся попутный. За двадцать минут до назначенного времени на улице во внешнем контуре оцепления появился Фальк. Его соп-ровождает какая-то личность с вихляющим позвонком. Забегает вперёд, размахивает руками. Фальк прошёлся вдоль фасада дома напротив, внимательно рассматривая его. Неожиданно и вдруг резко повернулся к противоположной стороне. 

    Эрих еле успел отклониться от окна. Высший пилотаж! 

    Фальк с личностью вошёл в дом.

    Эрих посмотрел на часы. Минутная стрелка неумолимо приб-лижается к времени захвата. Фальк  на улице. Высокомерно рас-куривает трубку. Личность беснуется перед ним, так же активно размахивая руками. Надо отдавать команду на захват. Какое-то нехорошее предчувствие у гауптмана на душе. Что-то пошло не так. В это время ударом хлыста раздался стук. Контрразведчик недоуменно посмотрел в окно ещё раз. Там уже никого нет. Ну!..

    Дверь открылась и в комнату вкатился... Пупсик. Энгельгарду стоило больших усилий не открыть рта, не выпучить глаз. Толс-  стяк спокойно вытер лысину носовым платком и спросил.

    - Двойной агент?

    - Раз вы всё понимаете, гер Димитреу, не будем терять време-ни.

    - Не будем.- согласился Март.

    И опять гауптмана охватило беспокойство. Слишком спокоен Март. Не знает, что его ждёт? Значит у него есть запасной вари-ант. Какой?

    - Надеюсь вы не прибегните к яду?

    - Я похож на истеричку?

    - Тогда прошу!- контрразведчик сделал указующий жест ру-кой.

    Машину подогнали ко входу. Из подъезда они вышли вместе. Контрразведчик держит Марта под руку. Почти одновременно раздалось два выстрела. Дуплет. Двухстволка «Зауэр Три коль-ца» пятнадцатого калибра, центрального боя. Патроны снаря-жены крупной картечью. Стрелок отменный. Стрелял из слухо-вого окошка трёхэтажного дома напротив, который осматривал Фальк. Промахнуться шанса никакого. Марту и гауптману Энге-льгарту снесло по пол головы. 

     Дуванкой 

    1944 год.

    Фиму Злоткина — сержанта морской пехоты, кавалера двух орденов, медали За Отвагу, полного кавалера Южного банта по-сле тяжёлой контузии, осложнённого мигренью признали год-ным к строевой, но не совсем умным. Демобилизовывать Злот-кина никто не собирался. Война всё-таки и мозги не вытекли. В строевом отделе вспомнили, что служил Злоткин  до сухого фро-нта на доблестно потопленном на собственных минах эсминце «Быстрый» БЧ-1 рулевым. Стал Фима опять старшиной первой статьи и помощником начальника поста связи и наблюдения на том самом мысе Чауда. 

    Всё хорошо кроме пайка. Нормы снабжения тыловые. Жрать хотелось зверски и постоянно. На рожи личного состава без слёз смотреть нельзя. Посту, как морской части, положена шлюпка. Сеть связали сами. Приварок отличный. Излишки меняют мест-ным жителям тоже на продукты. Картошку, лук. Дедок принёс самогонку. Вонючую, но действенную. Еврейское счастье! Во время дегустации старшиной Злоткиным с последующим раз-говором по душам, прибыл проверяющий из Главной базы капи-тан III ранга. Фима высказал товарищу проверяющему всё, что думает об этой жизни, еврейском счастье и том политическом положении, которое полный дрек. Обозначил виновных. Докла-дывал на идиш. Случилось две неприятности. Капитан III ранга прекрасно говорит на идиш. Фамилия обязывает. Кац. Фамилия Сталин на всех языках звучит одинаково. 

    Надо прятать старшину первой статьи пока «Смерш» не при-паял вторую статью. Кац арестовал Злоткина на пять суток собственной властью за пьянку. Гауптвахты на посту нет. Конво-ировать в Главную базу отсидеть срок — себе дороже. Мичман - начальник поста принял соломоново решение. Старшина Злот-кин будет трудится на очистке руин.

    Фима с энтузиазмом принялся за дело.  Где-то на второй день работы в мусоре начало посверкивать. Злоткин не ювелир. Ча-совых дел мастер и аидише копф. По размеру, огранке, сверка-канию понял -- это не цветные стекляшки. Когда случайно подн-ял грязный бархатный кисет, а в нём бесцветные маленькие ка-мушки, сверкающие так, что глазам больно, двух мнений быть не могло. Таки да! За пять дней подвал был очищен, старшина отбыл срок. На дне его вещмешка лежало два туго набитых ки-сета камнями и золотыми изделиями. 

    Черноморский флот. 

     1946 год.

    

     От старшины I статьи наконец-то избавились. Демобилизо-вали. В славный город Катериноград Фима увёз те самые два туго набитых кисета. 

    Трасса Катеринополь - Высокий Мыс.

    1968 год.

    Любой приморский пацан знает пять, семь входов-выходов в каменоломни. Уважающие себя гораздо больше. Фима Исаако-вич Злоткин далеко не пацан. Знает пятнадцать. Плюс двое де-тей, минус жена, плюс работа и того где-то двадцать.

    Ухоженная, словно невеста, "победа" часового мастера бежит по трассе в сторону городка Высокий Мыс. Когда до мегаполиса районного значения осталось всего ни фига, Злоткин свернул в сторону гор. Остановился у скалы и началось интересное. Из ба-гажника появился штормовой костюм на резине, которым стали снабжать экипажи судов рыболовецких колхозов. Страшный де-фицит. Было трудно, но он достал. За ним Фима Исаакович на-пялил болотные сапоги. И в таком придворном прикиде из того же багажника вынул ведро песка смешанного с цементом, двад-цатилитровый бидон воды. Завёл раствор. Достал явно увесис-тый рюкзак. Сунул его в кусок камеры от заднего колеса тра-ктора "белорусь" и принялся всё сшивать суровой, просмолен-ной ниткой очень мелким стежком. Когда было готово, подхва-тил ведро и кусок камеры, начал протискиваться в шель скалы, что тоже не просто чихнуть. Часа через два товарищ Злоткин вывалился наружу достаточно вымазанный. Вид у него был не полный вей-из-мир! Стянул дефицит, умылся из бидона, плотно перекусил. Пикник состоялся.

    Московский аэропорт Шереметьево. 

    1970 год.

    Фима Исаакович Злоткин с женой Раей Семёновной (Рахелью Соломоновной), дочерью Женечкой, сыном Жорой в компании остальных отщепенцев, предателей родины и сионистов вылета-ет по израильской визе для воссоединения с заждавшимися и за-жравшимися в Тель-Авиве родственниками в Италию, чтобы оттуда попасть в США — мекку авантюристов всего мира.

    Таможню прошли успешно. За двести рублей, что Фима Исаа-кович "забыл" совсем случайно сдать, а инспектор таможни уб-рал в карман кителя, на личный досмотр никого не потащили. А в подшивке брюк Фимы Исааковича и подоле платья Раи Семё-новича было. Не так, чтобы очень, но как показала последующая жизнь вполне достаточно. Авантюра чистейшей воды. Просто хамски вывалили все вещи из чемоданов, чтобы жиды родину помнили. 

    Повезло или пронесло?

    Калифорния.

    Ранчо Олд Бул близ Лос-Анжелеса 

    2021 год.

    Шестидесяти восьмилетняя миссис Джейн Итсон приехала проведать брата. Лихо подкатила к дому, построенному в стиле викторианской эпохи. В руках у миссис Итсон кроме сумочки папка с прищепкой для бумаг. Приехала с проблемой.  

    Джордж Голдин известный, крупный голливудский продюсер, неоднократный оскароносец, мультимиллионер. Большой люби-тель женского пола. Давно разведён, есть внуки. Деловые инте-ресы мистера Голдина не ограничиваются Голливудом и женщи-нами. Его хорошо знают Лас-Вегас и Нью-Йорк. В городе Боль-шого Яблока сотрудничает с итальянскими семьями и предста-вителями гонконских триад. Уважаем всюду, жив и ни в коей ме-ре не нарушает ни федеральные, ни штата законы. Офисы ФБР Лос-Анжелеса и Нью-Йорка, укомплектованные высокими про-фессионалами. С особым вниманием, надеждой и любовью на-блюдают за жизнью продюсера. Пока испортить её не удаётся.  Встречает сестру на ступенях у входа.

    Но случилось. Не самая популярная, вовсе не звёздная, совсем не узнаваемая актрисулька Поли Джонс вдруг вспомнила, что великий продюсер её домогался и даже имел. Америка — страна сенсаций. Чуть президента Клинтона не взяли за ту часть тела, которую с удовольствием пробовала Моника Левински.А уж продюсера, которого так хочет ФБР — подавно. Скандал разрас-тался и опухал, как сустав с вывихом. Несколько звёзд неожида-нно вспомнили, что звёздную карьеру начинали под папой Жор-жем в прямом смысле. Джонс настолько поправила материаль-ное положение, что купила новый джип, сняла дорогую кварти-ру.  Продолжает наращивать потенциал. В воздухе ощутимо пахнет судом и  большим сроком. Голдин молчит. Общество в США пуританское и оно настроилось. Заинтересованные отде-льные личности и фирмы в предвкушении потирали руки. Со-всем неожиданно по интернету разлетелся материал. Миссис Джонс до того как, просто стояла на Голливудском бульваре по весьма сходной цене. Чуть более сорока долларов. Не преступ-ление, но уже кое-что. Кроме этого та самая проститутка Поли занималась вовлечением в проституцию несовершеннолетних. Показания под присягой дали около десятка жещин афроамери-канок и латинос. Уже наказуемо по закону.   Общественное мнение так ударило по тормозам, что запахло палёной репута-цией. Общества. Пришлось разворачиваться в обратную сто-рону. Миссис Полин Джонс просто превратили в пыль. Её ждёт большой тюремный срок в суровой женской тюрьме где-то в Неваде. Обществу всё равно кого, но поиметь надо. Звёзд так неосторожно поддержавших уголовную преступницу посетил молодой мужчина прекрасно одетый, с хорошими манерами. Представлялся младшим партнёром адвокатской конторы «О'Нил и партнёры». Каждой вручил по флешке и порекомен-довал выступить на пресс-конференции, организуемой фирмой «Фимраль». Название состоит из имён родителей Голдина. Со-держание флешек неизвестно, однако звёзды в косметике, пла-тьях от кутюр, с затравленными глазами явились весьма заранее назначенного часа. На пресс-конференции что-то блеяли и мы-чали. Доблестно каялись. Одна из — этническая итальянка просто уехала на родину, хотя в Италии своё кино и свои звёзды.

    Всё время захватывающего полового действа шестидесяти од-нолетний Жорж Голдин провёл на ранчо. Со СМИ не общался, громких заявлений не делал. Джейн приехала поддержать брата после передряги. Как ни странно, за всю долгую, длинную жиз-нь они ни разу не поссорились, всегда держались друг друга.

    - Дорого обошлось всё это? - спросила сестра за обедом, зная, что брат поймёт с полуслова

    - Дороже нашего стола. Мои адвокаты удовольствие совсем не дешёвое, но действенное.

    - Пора заняться делом.

    - Я дел не бросал.

    - Семейным делом.- слово «семейным» миссис Итсон пропе-далировала.

    - Сол тут лишний?

    - Муж не причём. Это наше с тобой.

    - Рассказывай.

    - Помнишь мама с папой смогли вывезти малую часть того, чем владели? 

    - С этого началась наша жизнь тут и их бизнес.

    - Пора вернуть всё.

    - Как?

    - Ты придумай.

    - Как я могу придумать, не зная откуда думать?

    - Знаю я. Недавно перебирала документы, оставшиеся от мамы с папой.- Джеки протянула папку. - Мы же читаем на русском.

    - Уже с трудом.

    Бегло просмотрел. 

    - Отец всё это провёз на себе. Как он рисковал!

    У них не было выбора. Что скажешь?

    - Надо думать. Ты останешься до утра? На завтрак закажу твои любимые панкейки с яблочным джемом.

    - Конечно.

    - Тогда я в кабинет. Думать.

    Жорж был заядлым курильщиком. Предпочитал крепкий ку-бинский табак в сигарах. Бросил в угоду моде здорового образа жизни. При углублённой мыслительной деятельности без куре-ния не может. «Курит» зубочистки. Изжёванные, словно окурки, бросает в пепельницу. Когда пепельница наполнилась, решение не только принято, но и пути реализации его. Взял айфон.

    - Лёва, ты живой?

    Государство Израиль. 

    Тель- Авив 

     2021 год. 

    Южный Тель-Авив, промзона. Улица Рабейну Хананель пара-ллельна Салами. А там и шхуна Флорентин. 

    Вышел на балкон. Закурил. Внизу шумят гиганты местной ин-дустрии. На соседнем балконе фиолетовый негр-нелегал, нарко-ман и пассивный гей в наушниках приветливо помахал рукой. С другой стороны прямо у окна голая профессионалка Рима торгу-ется с клиентом. Последние лет пятнадцать Рима каждый год отмечает своё тридцатипятилетие. Заехал, когда считал каждую агру до получки. Цена схерута далека от стоимости его же на бу-льваре Ротшильд. Алексей Петрович Остапов — мужик безпон-товый. Привык. Хозяин плату не повышает. Петрович исправно вносит.

    Обыкновенный опер угрозыска Днепродзержинска. На жизнь хватало. Выпивал в меру. Квартира, подержанные машина, жена Ирка со своими детьми, тёща. Летом Кирилловка на Азовском море или Белосарайская коса. Иногда Крым. Всё стабильно. Огород, закатки. Кому-то помешали те помидоры. Рухнуло всё, сразу и последовательно. Какое-то время ещё по инерции жили. Потом существовали. О перспективах счастливого завтра вооб-ще не думали. Любое завтра отменили.  Просыпались, а уже се-годня. Хреновое. Тёща совсем неожиданно вспомнила, что она того. И это отмечено в паспорте. Ирка, бывшая в первом разе Хряк, схватила тёщу за паспорт и рванула в днепропетровский Сохнут. Там умные евреи, ранее бывшие хитрыми хохлами. Мо-гёт. Не только тёща, но и Ирка, когда-то Хряк, так как дочка своей мамы тоже в «Списке Шиндлера». Не только сама, но на своём горбу перетащит в счастливую жизнь мужа-хазара. Имеет право по израильскому закону. Дети Хряка, едут самостоятель-но. По какой-то умной книге поросята считаются кошерными из-за мать их.  Один мент портит чистокровную картину маслом.

    Состоялось. Бесплатно, с кормёжкой в самолёте. Наконец-то звериный оскал империализма!  Год платят, чтобы адаптирова-лись и учили язык. В том числе и муж-хазар. Началось потом. Главный еврей семьи — тёща позволила себя умереть, лишив таким образом семью определённой части дохода. Похоронили бесплатно, как оля хадаша, не понявшую ещё, где  находится. В этой еврейской стране за всё надо платить. И, если в галуте ну его на х*й, то здесь никак не получится. Х*й обрезанный.  Паха-ть до кровавых мальчиков в глазах. Местные работают пять дней в неделю по девять часов. Завезённые из бывшего СССР почему -то решили пахать по двенадцать часов пять дней в неделю, а шестой — шесть. Быстро приучили работодателей. Измочален-ные работой, пьют дешёвый керосин «Водка голд». Пьяные ру-гают ту израиловку, вспоминают какими они большими, богаты-ми и успешными были в галуте.  Даже дворники в Израиле на-зывают себя директорами метлы. Утром начинается всё опять. При этом за трудовой, добровольный подвиг платят минималь-ную ставку. Особенно тяжело, кто без специальности. Инжене-рам, библиотекарям, учителям, артистам и прочим держателям дипломов. К тому же выгоняют первыми. Остапов поменял сто-лько работ и просто мест, что ни в сказке сказать, ни чернил не хватит. По наивности побывал в миштаре. Разъяснили, что в по-лицию берут после армии, кончивших специальный курс. Или хотя бы, пару раз бывших в милуиме. При этом хорошо бы знать государственный язык страны. Разъяснял выходец из того же СССР, прибывший из очень Средней Азии на пять лет раньше, откликается на Саймон, хотя банальный Сеня. Брезгливый, как нижняя губа верблюда. Разговаривает, глядя сверху вниз при ро-сте метр с кепкой, и старательно делает вид, что забыл половину русского алфавита. Ирка, когда-то Хряк, очухалась первой. Жен-щины всегда всё понимают раньше. Обрезала по пояс юбки, на-пялила стринги, которые тут хутини, каблуки, начала курить длинные сигареты. Вымазалась в дешёвую косметику местного производства. Выглядит индейской секс-бомбой, упавшей на тропу войны. Тропа пролегает в южный Тель-Авив на ювели-рную фабрику. От вида днепродзержинской индейки у автобу-сов кооператива «Дан» глохнут двигатели. Первый раз Асунта промахнулся. Сдуру дала работодателю, но ничего с того не пои-мела. Автомобильное движение в Израиле тоже раком не поста-вила, хотя ей исправно сигналии. Зацепила владельца сантехни-ческого склада на Кибуц Галуёт того же Тель-Авива, каблана-инстолятора. С «кадилаком» и виллой в Азуре. Маленький, кру-гленький, чёрненький, улыбчивый и весёлый мизрах. То ли пар-си, ираки или прямо мароккай. Собрала сумки «кравчучки», де-тей и отправилась на виллу, где довела того самого маленького, кругленького до хупы. Весёленьким быть перестал. Остапов остался один среди враждебного еврейского окружения. Выбор был. Заработать на билет в обратную сторону и там умереть под забором от холода. Или пропить на билет здесь и умереть под забором в самую жару. Раздуться и завонять окружающий пей-заж напоследок. Трезво оценил шансы и решил пропить. Лучше семь раз покрыться потом, чем один инеем. Настроение — под-нять вооружённое восстание. Лёху многие поддерживали, но бросить пить не смогли. И кому на сухую нужна советская влас-ть в Израиле? Хотя голосовали за Либермана.  Точку в револю-ционных настроениях поставила адвокат Мирьям Коэн. Бывшая Маня Коган — баба жадная, деятельная, хитрая и умная.

    - Ты опер.

    - Бывший.

    - Профессионализм не пропьёшь!- отрезал когда-то арбитр Госарбитража Ленинграда. Положила на стол «Nikon”. - Поль-зоваться умеешь?

    - Нет. - честно признался Лёха Петрович.

    С этого началась карьера и новая жизнь. Взять номер в гости-нице с почасовой оплатой — жалко денег. Едут на пустыри и там в автомобиле предаются безудержному низменному матери-ализму секса, возможному в стеснённых условиях мирового ав-тостроения. Под объективом  того самого «Nikon». Знает — Ко-эн отстёгивает с его гонорара в карман. Относится к этому спо-койно. Прикрывает от жестоких и хищных фискальных органов Израиля, даёт работу. Много работы. Это стоит. За неделю Лёха Петрович поднимает столько, что ему в самых страшных снах, когда он грязный и чёрный от усталости возвращался с работы и снопом валился спать, не снилось. Мэри изменила себе. Клиент хочет говорить с сыщиком сам. С ним и договариваться о гоно-раре.

    - ???

    - Он так хочет.

    Не очень понравилось, но просчитав ситуацию, решил, что сдавать его Маньке себе дороже. Встречу назначил в мисаде на Салами, за углом. Время выбрал обеденное. Остапов постоян-ный клиент. «Свой» двухместный столик в углу. Сделал заказ. 

    Одет просто, но дорого, в оговоренное время вошёл в мисаду, что на пряном Востоке большая редкость.

    - Шалом.

    - Убраха.

    - Алексис?

    - Шеф.- Остапов налил гостю колы в стакан.- Тиште. 

    Мельцар подбежал за заказом.

    - Слушаю твоё предложение.

    Всё просто. Съездить в Россию, взять посылку, с ней вернуть-ся сюда на судне хевры «Цим».

    - Москва?

    - Нет.

    - Куда?

    - Это я скажу, когда ты дашь принципиальное согласие.

    - Цохек элай? На что я должен дать согласие?

    - Ну-у... Мне надо посоветоваться.

    Пожал плечами и занялся едой. Одно — работать  в Израиле. Другое — ехать в чужую уже Россию за какой-то архиважной посылкой, тащить её через границу, возможно с угрозой для жи-зни. Переговорщик вышел,сел в машину, достал пелефон. Оста-пов поел, рассчитался. Оставил тип мельцару и вышел из меса-ды. На углу его догнал посоветовавшийся.

    - Давай обсудим детали.

    - Давай обсудим сумму гонорара.

    Москва 

    2021 год.

      В кабинете богато, дорого, безвкусно. Хозяин — модно, доро-го, загранично. При этом тот самый. За горбом не один срок. Те, кто в теме, кто был, сразу определяет по незаметным штрихам, чёрточкам. 

    - Все свободны, господа. Работаем!

    Специалисты с международными сертификатами и диплома-ми лучших университетов в экономике, менеджменте, рекламе, бухгалтерии задвигали креслами и быстро, пытаясь сохранить собственное достоинство, столпились в дверях, желая быстрее покинуть кабинет шефа. Остался один. Хотя в костюме, сорочке и галстуке, но из оттуда же. Хозяин потянулся к хлуидору, взял сигару.

    - Угощайся, Балёля.

    Балёля достал из кармана пачку дорогих сигарет.

    - Маланец человечка ищет.

    Хозяин поднял тяжёлый взгляд.

    - Напомни, что такое Маланец? Где оно?

    - Не быкуй. Маланец в законе и уважухе. За него многие слово скажут. Братва рассеяна по миру. Тут беспонтово.

    Васильев Игорь Иванович — крупный бизнесмен в российс-ких масштабах, или авторитет Литвин. Погоняло схлопотал по месту рождения и проживания в детстве и ранней юности. Кры-мский город Дуванкой район Литвинка.

    Балёля — близкий, правая рука во многих вопросах.

    - Тогда объясни мне наш интерес в Израиле.

    - За что и тру. Маланец ищет человечка послать к нам.

    - О как! Маланец за три копейки шевелиться не будет. Зачем?

    Балёля пожал плечами.

    - Интересует Причерноморский край. Там израильтяне мутят какие-то проекты. Давай смотаюсь понюхаю...

    - На всё моталки и нюхалки не хватит.

    - Пацанов зашлю.

    - Пошумят, позлят ментов, накосячат, а дела не сделают. У те-бя у Чёрного моря концы есть?

    - Ну?

    - Пусть подсуетятся, пошустрят. Возьми в долю.

    - Сколько?

    - Край — десятка. Постарайся уложиться в меньшее.

    - Всё равно мотнуться надо.

    - Три дня. Больше не могу. Ты с пацанами тут во, как нужен.- Литвин ребром ладони провёл по горлу.- Сам видишь — ботаны чуть немцев не проворонили. Скажи, за что я им башляю?

    - Поменяй.

    - Придётся. Понимаю, что три дня мало. Юг, море, порт, кол-хозы.

    - Пиво, шкуры, кабаки. Думаешь вложиться?

    - Наследство Деда Хасана дербанят до сих пор. Можем поуча-ствовать. Только аккуратно. Посмотри... 

    Близкий кивнул.

    - Сгоношились.

    О названии деревеньки, основанной переселёнцами-запоро-жцами на берегу премиленького черноморского залива, сущест-вует множество легенд, не меньше десятка диссертаций, науч-ных данных и просто мнений целых коллективов. По одной из версий деревушку назвали в честь матушки императрицы. Беда в том, что в бурной российской истории тех матушек две. В честь номера какого? По менее парадной, но более жизнеспособной версии жила, была среди там шалавая бабёнка Катеринка. Езди-ла верхом, владела саблей и никому не отказывала. В честь её назвали деревню Катериновкой. Тем более, что большинство жителей — потомки по прямой той Катеринки. Уже усилиями марф, пелагей, дуняш, наташ, танек, манек по приросту казаков на душу населения, деревенька разрослась до станицы Катери-нинской со всеми вытекающими последствиями из этого пагуб-ного шага. Войны в те времена были занятием рутинным с небо-льшими перерывами на обед. Когда случались эти  перерывы, казаки и казачки продолжили славную традицию. В результате чего станица стала городом Катериноградом. Остался бы Кате-риноград пыльным, маленьким, провинциальным у моря, не уст-рой в нём ставку атаман Причерноморского войска казачьего Игнатий Бугай. Городок оставался по-прежнему пыльным, но  столичным.  Атаман — мужчина субтильного сложения, крутого нрава и передового мышления.  Жалован графским титулом. Графьям провинциальная пыль, ну никак. Захотел граф Бугай чтобы не хуже, чем в Северной Пальмире. Сим заложил на века вектор развития и архитектуры города. Города, названные в че-сть матушки императрицы Екатиронбург, Екатеринослав, Ека-теринодар получили новые имена. Свердловск, Днепропетровск, Краснодар. В Одессе свергли памятник. Катериноград остался самим собой. Возможно гегемон посчитал шалавую бабёнку той кухаркой, что могла управлять страной. Вряд ли. Управляй куха-рка страной, народ не ходил бы голодным и не жрал просрочку. Казачка Катеринка хоть и была б******й, но нашей. Патриоткой до мозга костей.  При полном попустительстве губернатора края Игоря Бугаёва - дзюдоиста, питерца близкого к президенту, из-вестным московским скульптором, Народным Художником Рос-сии, профессором и критиком Народного Художника СССР  Глазунова на Катерининской площади поставлен памятник. То-чная копия одесского. Вместо фигур знаменитых одесских гра-доначальников по цоколю памятника отлиты фигуры казаков. Иные зело пьяные, то есть — народ. Нет грузной, державной и венценосной Екатерины. Динамичная, пластичная, задорная, молодая с гордо поднятой головой. Моделью служила очередная жена творца. Одной рукой высоко задрала подол, другой опирае-тся на казацкую саблю. Надпись между Катеринкой и народом авторства губернатора не чуждого изящной словесности. Выпол-нена эклектикой гарнитуры под славянскую вязь. Полированная медь гласит.

            «Казачке Катеринке — девице социальной ответс-                          твенности без от потомков её благодарных.»

    Президент по дороге на сочинскую дачу залетел. Обозрел, прочёл, с улыбкой отметил, что наша история останется нашей, какой бы она не была. И возложил букет цветов.

    Стараниями обнаглевших от безнаказанности активистов-мо-нархистов и демократов-глобалистов город вернулся в добрач-ное состояние со старыми названиями улиц, переулков, домов. В местную моду вошла история. На данный момент развития исто-рического материализма, богоискательства и особого русского пути в джунглях общественного развития, Катериноград поте-рял двести тысяч голов населения и остался миллионером. Су-ществует отреставрированный стараниями всё того же дзюдоис-та, которому не дают покоя лавры графа Бугая, и архитектора Вериженко Старый город. Псевдоитальянский стиль, ренессанс, ампир, барокко, классицизм и полный аристократизм. В старом городе собаки лают на «вы». Птицы, пролетая над ним, сдержи-ваются. Средний город, возведённый в стиле «Иосиф-вампир» - красивой помпезности и архитетектурных излишеств, что тоже дай Бог. Против этой части города шумно протестуют общество «Мемориал», прочие борцы то ли с жертвами сталинских репре-ссий, то ли за жертвы сталинских репрессий. Новый город. Па-мятник хрущёвскому волюнтаризму и брежневскому пофигизму. Тут реставрировать нечего. Только рушить. В Старом городе есть район Констанция. Прекрасный парк, пляж, тихие улочки. Район любит творческая интеллигенция. За Констанцией начи-нались военные городки, слободки и гарнизон того самого учи-лища лётчиков, которое кончил предатель родины, посадивший двадцать пятый «МиГ» в Японии. Чем учебное заведение заслу-женно гордится. Ушёл же, не сбили и не посадили. По реформе Вооружённых и не только Сил училище превратили в фиг его знает чей филиал и переехали не известно куда, а главное за-чем. Бугаёв и Вериженко просто не могли спокойно смотреть на кусок родной земли без прибыли для себя. Вериженко разверну-лся от души. Получился остров Манхеттен, только гораздо луч-ше, красивше. Без негров. Страдающие поносом иронии и не-держанием юмора аборигены назвали новый кусок города в пи-ку американским недругам МанХЕРттеном. Селятся те, кто уже может выбраться из Среднего города, но ещё не в состоянии ку-пить виллу в Казачьем Логе.

    В старом городе — аборигены, в среднем — жители, в Манхе-рттене — богатые.  Новый — понаостававшиеся. 

     Средний город обязан своим рождение грандиознейшей заду-мке. В духе советской гигантомании тех лет. Возвеличить имя Вождя,Учителя , отца народов в веках. Проспект Сталина с не-бывалым размахом. Прямой ровной десятикилометровой стре-лой. От старого города и упирается в белый морвокзал с колон-надой, часами, шпилем и лайнерами цвета мечты. Движение — три полосы в каждую сторону посередине бульвар с трамвай-ными путями туда, сюда. Жилого фонда нет. Административные здания, учебные заведения, учреждения культуры и искусства. Парки, скверы, мороженное. Под спецслужбы в самом начале проспекта отвели квартал на четырёх улицах с тюрьмой в под-вале. Врагов народа в те весёлые времена видимо, не видимо.  Проспект почти уже, когда отец народов неожиданно всё. Слу-чился ХХ съезд ВКПб и грузины стали дико не модные. Неко-торых расстреляли. Ленинская в городе есть. Воспользовались другим основоположником. Проспект Маркса. В очередной раз свернули с хорошо накатанной дороги из не туда в непроходи-мые заросли светлого будущего. Проспект стал носить имя ака-демика Сахарова. Всё говорит о том, что у России во все време-на, при всех режимах есть запас героев всяких, разных на любой вкус и строй. Нынче в том самом квартале вполне вольготно жи-вут краевые и городские подразделения ФСБ, МВД, УСБ, СК, перокуратуры.

    Суду места не хватило. 

     Кабинет о два больших окна. К подоконникам приставлены торцами два письменных стола. В простенке сейф. Каждому столу по офисному креслу и стулу для посетителей. У двери отгораживает угол музейный экспонат — одёжный шкаф пяти-десятилетнего возраста. В углу спрятан раскладывающийся ди-ван. Ровесник шкафа. Старый холодильник «Минск».  Стену ук-рашает плато искуственной пробки. К нему пришпилено мно-жество листочков с номерами телефонов, адресами понятным только владельцам кабинета и художественно исполненные фотографии клиентов.  Большой календарь почти голой звезди-лки не известно чего, но яркий.

    Из характеристики.

    … Старший оперуполнамоченный по особо важным делам уголовного розыска УМВД по городу Катеринограду майор по-лиции Соколов Мирон Михайлович.

    Год рождения 1986. 

    Еврей. 

    Холост,

    Образование высшее.

    Новосибирское высшее общевойсковое училище. 

    Специальные разведки.

    Орден Мужества, именной пистолет «Зиг Зауэр»

    Тяжёлое ранение. Медицинской комиссией МВД признан го-дным к несению службе в полиции на оперативных должностях. Тов. Соколов М.М. физически вынослив, работоспособен. Спе-  циализируется — особо тяжкие преступления против личности, убийства. Тов Соколов к службе относится ответственно. Раск-рываемость близка к 100% Владеет в совершенстве огнестрель-ным оружием, приёмами обороны и нападения рукопашного боя с применением холодного оружия. Методами психологического воздействия. Создал эффективную информационную сеть. Име-ет устойчивые контакты в криминальном сообществе. Проводит задержания и опросы в жёсткой манере с применением психоло-гического прессинга и физического воздействия. Майор Соколов М.М. самоустранился от профилактической работы с континген-том и населением. В коллективе ровен, доброжелателен, вежлив. Оказывает помощь сотрудникам. В дружеские отношения ни с кем не вступает. Пользуется уважением коллег. В общественной жизни УМВД участия не принимает...

    Катериноград 

    2021 год.

    Чем-то очень похож на Делона с примесью обаяния Бельмон-до. Внешность портит грубый вертикальный шрам от глаза до скулы. Мышцы левой стороны лица парализованы. Улыбается криво. Практически не смеётся. Одет не дорого, не модно, но стильно. Ношенный чёрный пиджак натуральной кожи обмят по фигуре. Несколько потёрт на швах и у карманов. Чёрные джин-сы. Чёрная футболка, кожаные туфли. Тускло блестят. Мягкая шляпа с широкими полями. Чуть надвинута на глаза и там замя-та. Очки формы «капля» с тёмно зелёными стёклами. Рост около ста восьмидесяти, сложение спортивное, атлетическое.

    Бросил на рог вешалки шляпу, снял очки. Выложил на стол из карманов. Пиджак повесил на плечики в шкаф. Рядом комплект с майорскими погонами. На всякий строевой случай. Отстегнул с брючного ремня израильскую кобуру с именным пистолетом. В сейф. Закрыл замок, но ключи не вытащил. Взял полулитро-вую пивную кружку. Айфон заиграл повсеместно популярный похоронный марш, называемый лабухами «Из-за угла».

    - Иду.

    Вздохнул. Ключи в карман. Варенец сунул в холодильник.    Утро в колхозе случилось.

    В кабинете начальника угрозыска города подполковника Пет-рушко у приставного стола сидит та, почти голая, с календаря теперь в форме лейтенанта полиции. В районе мечевидного от-ростка противно заныло.

    - Заходи, садись.- с многообещающей улыбкой пригласил на-чальник отдела.

    Отодвинул стул, на котором обычно сидит.  Хреновая улыбка у Николая Ивановича Петрушко. Гадкая какая-то.

    - Майор Соколов Мирон Михайлович — старший опер-важ-няк. Раскрываемость почти сто процентов.

    - Такое бывает?- удивилась лейтенант и во все зелёные озёра уставилась на важняка.

    Мирон понял, что отвечать за Петрушко придётся ему.

    - Сам не верю, но начальство врать не будет.

    - Лейтенант Алексеева Мария Владимировна.- подхватился подполковник.- Московский университет МВД, оперативный факультет, диплом с отличием. Служила в московском угро, перевелась к нам.

    - Это радует. Сами откуда?

    - Из Жуковки мы.- последовал звонкий ответ.

    - С прибытием, коллега.

    - Спасибо.- лейтенант с любопытством приглядывается к Соколову.

    - Значит познакомились...

    - И подружились.- добавил майор, зная что дальше.

    - Лейтенант Алексеева будет работать с тобой.

    - Принимаю поздравления и ценные подарки.- тут же согла-сился важняк.

    - Значит товарищ лейтенант идёт на рабочее место, а ты задержись.

    Мирон протянул ключи. Лейтенант подхватила спортивную сумку и встала. Начальник угрозыска Катеринополя побагровел и закашлялся. Майор выглядит более мужественно. Форма шита на заказ с учётом нынешней моды и сексуальности. Китель нес-колько укорочен и заужен. Из-под него на палец толщины выгля-дывает то, что должно называться юбкой. При этом модельные туфли при каблуках хрен его знает какой высоты. Остальное — всё!

    - Разрешите идти?-приняла строевую стойку.

    Подполковник хотел ответить, но опять закашлялся и замахал руками.

    - Производите неизгладимое впечатление, товарищ лейтенант. Можем обезглавить угрозыск. О проделанной работе не к кому будет плакаться.

    Алексеева лихо повернулась через левое плечо и пошла, крутя восьмёрку бёдрами. Мирон налил из графина стакан воды пос-тавил перед Петрушенко.

    - Что вы пыхтите, как тот паровоз? Всё будет абгемахт, шен генацвали.

    - Ты откуда знаешь?

    - Из большого жизненного опыта.

    - Значит я тебе сейчас расширю весь опыт. Дядя — Белов Па-вел Гавриилович. Что ты на меня смотришь? Да!

    - Завтра тоже в плавках под китель приду.- мечтательно заме-тил майор.

    - Каких?- не понял начальник угрозыска.

    - Своих. Штаны поэкономлю, впечатление произведу. Это, ин-тересуюсь знать, кто?

    - Что?- Петрушко явно вышел из себя и забыл вернуться. Те-перь ищет двери.

    - Белов.

    - Генерал-полковник, зам МВД.

    - Неплохо. Даже хорошо. 

    - Дай закурить.

    - А как бросил?

    - Какое бросил! Видишь, что творится? Ну?

    Соколов достал пачку. Закурили.

    - Это не надолго. Надоест, майнёт в столицы.

    - Не надолго надо ещё пережить. Мне до полной выслуги все-го ничего. К оперативной работе не допускай. Но чтобы была загружена. Бумаги, компьютер... В общем понял. Тебя в няньки выбрал небожитель.

    - Дядя?

    - Как я понял из сказанного — он.

    У Соколова не дрогнула ни одна ресница.

    - Передайте дяде при встрече моё большое русское мерси. 

    Подполковник пожал плечами.

    - Смотри осторожно.

    - Угу. Я пошёл?

    - Иди, и я тебя прошу, Рон.

    - Всё будет абгемахт, товарищ подполковник.

    Его встретили всё те же громадные зелёные омуты. Молча снял пиджак, ключи вернул в замок сейфа. Освободил стол.

    - Я там в шкафу... были свободные вешалки.

    - Правильно сделали.- взял две полулитровые пивные кружки, пачку сладких сухарей, плитку шоколада. Из холодильника дос-тал варенец. Разлил по кружкам. 

    - Я за свой стол села?

    - Вполне. Прошу. Завтрак готов. Надо об ужине думать, а я ещё не завтракал в свете звёздных событий.

    - Дома не были?-лейтенант пропустила мимо ушей намёк.

    - Был.

    - Проспали?

    - Кот.

    - Что кот?-не поняла Алексеева.

    - Кот проспал.

    - Вас кот будит?

    - Да. Что такого? Он учёный. Вместо того, чтобы ходить вок-руг дуба и заниматься разными глупостями, делает полезное дело.

    - Вокруг какого дуба?

    - Мария Владимировна, вам сказки Пушкина в детстве чита-ли? Недавно было.

    Лейтенант на мгновение задумалась. 

    - Кажется, да.- серьёзно ответила Алексеева.-Старый?

    - Дуб?

    - Кот?

    - Года ещё нет.

    - А жена?

    - Он холост.

    - Кто холост?

    - Кот.

    - Ваша жена.

    - Моя жена?

    - Вас не будит?

    - Хороший вопрос. 

    - Будильник купить?

    - Денег стоит.

    Соколов отломил от плитки полоску шоколада, положил на сухарь, откусил, запил из кружки.

    - Давайте я вас, Мария Владимировна, походу, введу немного в тему.

    - Пожадуйста.

    - Катериноград конкретно не Чикаго времён Аль Капоне, су-хого закона, бутлегеров и фильма «В джазе только девушки» с Мэрлин Монро. Тут занимаемся убоем. Не бытовухой по пьяни, а серьёзной заказухой, ну и прочим. Праздники души случают-ся не каждый день, приходится походу поднимать всякое, что происходит. Пару раз радовали изнасилованиями. Конкретно — мальчики по вызову. Занятие не из приятных. Полтора месяца назад убили моего коллегу и напарника старшего опера капита-на Толю Борозду. Опытный Толя совершил непростительную ошибку. Близко подпустил к себе незнакокомого человека.

    - Разыскали?

    - А чего искать? Полез за каким-то хреном на стройку. По пья-ни грохнулся с нескольких этажей на кучу застывшего бетона, из которого торчала толстая арматура. Вдове и сиротам от этого не легче. Кормильца не вернуть.

    - Зато отомщены.

    - Возможно вы правы. Мария Владимировна, к нам пожалова-ли на время? Зализать душевные раны или накосячила? Я что-то неправильно не понял?

    - Типа того. Будем смотреть, как карта ляжет. Она нарисует расклад.

    - Да вы по фене ботаете! На хлеб — мандро, на ложку — пад-ла.

    - Натаскалась маленько.

    - Я это к чему... Подумайте, вам этот головняк конкретно ну-жен? Работой я вас походу загружу мало не покажется.

    - Вас уже напугали дядей. Давайте всё сама расскажу. Обе-щаю врать минимально. После посуду помою.

    - Под конкретно посуду давайте.

    История приключилась следующая. У бабушки цыганки Гита-ны от кузнеца «ЗиЛ»а дедушки были сын и дочь. Сын неудач-ный. Большой лентяй. Учиться не хотел, работать кузнецом тем более. Призвали в армию. Попал во внутренние войска МВД. Служил в Москве, в пожарной части. Дослужился до высокого звания сержанта внутренней службы. Хотел стать профессиона-льным огнеборцем, но что-то не пошло. По дембелю сразу уст-роился в милицию. Старший сержант. Кто мог допустить, что из красавца, лентяя и балбеса вылупится пусть полиции, но гене-рал-полковник и зам министра? Его две с половиной жены точно не предполагали.

    - Почему две с половиной?

    - Женат дважды, разведён трижды.

    - Жизнь прекрасна и во многих местах удивительна. Генералы и не такие коленца выкидывают. Им только дай.

    Сестра кратковременно выскочила замуж. От это-го появилась Маша, но не уверена. Павел Гаврии лович, как увидел младенца, так прикипел к ней. Выполнял все родительские функции. Даже баб своих побросал. Успевал памперс поменять, смесью покор-мить. Поиграть, погулять. Служил в угрозыске. Матери Маши только на руку. Закрутила роман С Лео Ланшафтом.

    - Слышали?

    - Что?

    - Кто. Ланшафт.

    - Нет.- честно признался майор.

    - «Polaris star group». Тогда он ещё им не был. Это сегодня олигарх.

    Дело дошло до свадьбы. Белов подсуетился. Поговорил с сес-трой. Мол, ей сейчас будет не до ребёнка. Надо семью устраива-ть, ещё рожать. Девочка осталась с дядькой.

    - Мама что?

    - Как что? - удивилась Марина.- Мама конкретно — жена оли-гарха со всеми вытекающими неприятностями. Своя жизнь. Лео устраивает. Маму тем более. Витрина мужа. Поэтому стройна, умна, ухожена, образована, моложава. Спит с кем пожелает, но только без скандалов в прессе. Я не знаю кто мой отец и это ме-ня мало волнует. Главное — уровень жизни. Дом в Жуковке, ква-ртира в Москве. Мы с дядькой живём. Замок под Лондоном. Ле-том — швейцарские Альпы. Голые на лыжах. Зимой — Мальди-вы. Голые на яхте в океане. Осенью Париж, весной Токио. Не бывали?

    - Ни разу.

    - Говорят — утомительно. Мама обязана. Витрина.

    Генерал Белов и есть родители. Оба. Художественная гимнас-тика, спортивные танцы, рукопашный бой. Кормил, на санках возил. В лес, на речку. Соколов отметил, что лейтенант Алексе-ева с большим воодушевлением говорит о грибах и рыбалке в Подмосковье, чем о матери. 

    - Мама ваша где?

    - Как где? В Лондоне. Положение обязывает.

    - Извините, как отношения?

    - С мамочкой? В финансовой плоскости. Любая сумма, только бы я не попросилась в Лондон.

    - То есть?

    - Ланшафту вообще ну меня на х*й. Маме буду только меша-ть. Ну? Легче меня тут держать на расстоянии. Дешевле обхожу-сь.

    - В универ поступали из-за дядьки.-утвердительно заметил майор.

    Лейтенант некоторое время смотрела куда-то сквозь столеш-ницу стола.

    - Скорее да, чем осознано. В процессе понравилось. Опера — люди свободные.

    - Это кому как и когда как.

    Училась под своей фамилией. Дядька не вмешивался, но в за-чётку заглядывал. Диплом зарабатывала сама. Факультет компь-терной безопасности курсант Алексеева посещала факультатив-но. Получила бумагу электронщика, за колледж.

    - В компьютерах шарите. 

    - Легко.

    - Уже хорошо. Мне помощь.

    Практику проходила в Тверском отделе, естественно, в отделе-нии угрозыска. Туда и распределилась

    - И как там?- заинтересованно спросил майор.

    - Как и всюду. Самый пятак. Центр Москвы Всякого хватает. Без работы не сидят. Особенно квартирные кражи. Люди живут очень состоятельные. Есть чем поживиться. Деньги, золотишко, стоящий антик. Много гастролёров работает.

    - Здесь, в провинции, тоже самое.

    - Укрываете?- со знанием дела спросила лейтенант.

    - По мере возможностей. К нам-то за что? Мария Владимиро-вна, нам некоторое время, конкретно, вместе работать. Давайте по чесноку.

    - Превышение, несанкционированное применение. УСБ поти-рало руки.

    - С этого момента подробнее, пожалуйста.

    - Урод в состоянии наркотического опьянения изнасиловал до-чь такжикских трудовых мигрантов. Малолетку. При задержа-нии попытка к бегству на машине. У меня по огневой отлично и благодарность за призовую стрельбу.

    - Догнать ну никак?

    - Да как-то...

    - А без стрельбы? 

    - Завтра домой. Папа то ли зампред Мосгордумы, то ли при мэре очень высоко.

    - Споёмся. В Питере Шушинского не случилось?

    - Шушенское? Это... А... там... Ленина гнобили? Сибирь, по-ходу, да?

    - Ваши конкретные знания истории делают честь.

    - Тут бабушка Зоя — тётка дядьки в Портовом переулке, куро-ртный сезон, овощи, фрукты, тёплое море. На деньги Ланшафта евроремонт. Полное Монако. Это у вас сексодром?

    - Общежитие. Кемарить на сутках. Толя частенько с Людой выясняли отношения. Неделями жил.

    - Если можно, говорите мне «ты», как оперу.

    - Можно. У нас всех можно.

    - Как мне к вам обращаться?

    - Товарищ майор, Мирон Михайлович, важняк, Рон, шеф, пат-рон. Как удобней.

    - Рон почему?

    - МиРОН. Кстати, можно на «ты».

    - Спасибо.

    - Пожалуйста, вместе работать. Сегодня, пока в форме и по-луголая, обходишь всю бюрократию. Подписи, печати. Получи ксиву.

    - Кстати, о достижениях. Я ещё чемпион полиции Москвы по рукопашному бою среди бабья. Чемпионка университета и сто-лицы в бальных танцах по всем программам. «Мисс полиция Москвы».

    - Мисс полиция РФ как?

    - Стрельнула.

    Мирон только тяжело вздохнул. В очередной раз заиграл по-хоронный марш. Майор ответил, слушал молча. 

    - Жизнеутверждающий музон.- оценила лейтенант.

    - Зато половина улицы не хватает трубки на один и тот же ри-нгтон. И я к мелодии привыкаю. Понесут, заиграют, я с испугу из ящика выпрыгну.

    - Ну и юмор у тебя, патрон.

    - Сермяжная правда жизни.  К неизбежному нужно быть гото-вым и воспринимать с достаточным юмором.

    Гурам Чантурия — абориген. Учился ювелирному искусству, поэтому в изделиях толк знает, но стал тем, кем  стал. Гастроли-ровал в столицах и заграницах. Заодно посмотрел загнивающий Запад. Мыл самые дорогие салоны, брал только эксклюзивные изделия. Барыга свой, проверенный. Так бы и жил вор отзываю-щийся на Бубу. Всего не предусмотришь.Отмотал своё от звонка до звонка. Вышел в большом авторитете. Решил заняться бизне-сом. В когда-то доме архитектора Лафантена — одном из краси-вейших зданий старого города, где размещались филиалы стра-хового общества «Россия», фирмы «Зингер», коньячного дома Шустова и издатель Поприкаки, выкупил громадный сводчатый подвал. Привёл в надлежащий вид. Случился зал. Первый этаж ушёл под вольготную кухню и службы с офисом. Завёз свире-пую бригаду янычар-поваров, нашёл лабухов-террористов. Сыг-рают даже ещё не написанную музыку. Случился очень модный и популярнейший ресторан-клуб «Султан». Конечно, дорогой. Посетители — всё люди состоятельные, при монете. Место пре-стижное. Если человек не зависает раз в неделю в «Султане», в определённых городских кругах на него начинают косо погляды-вать. Значит дела идут не так хорошо, как кажется. А этот вирус заразный. Буба консультирует, помогает деньгами откинувшим-ся от хозяина, сводит с нужными людьми. Авторитет его незыб-лем. Пребывает в полной уважухе.

      Саша Рябинин отзывается на Рябину. Бывший разведчик. Вое-вал в Чечне. Для на хрена? Спросить того Сашу, не скажет. За единую, неделимую Россию? Чеченцы в составе РФ живут по своему закону. В своё полное удовольствие. Плюют на всё. Мос-ква боится вмешиваться. Деньги засылает. Иначе Россия опять покроется гнойниками терактов. Вернулся слава Богу живой, не калеченный, но взрывной, дёрганный, с ущербной психикой. При таком счастье и не залететь? Быть такого не может! Оттянул срок, намотал второй. Откинулся. Бывшая вышла замуж. Дочь уехала в Москву и чем занимается неизвестно. Зашёл узнать ад-рес дочери. Послала. Подпрягся муженёк. Следак. На вторую ходку он Рябину устроил. Рябина — пацан конкретный. Не стал вести дипломатические беседы. Обоим скрутил шеи. Слава Богу жизнь не располагала забыть то, чему научился. Выставил хату. Собрал хорошо. Доллары, евро, рубли, рыжевьё. Совсем непло-хо жил следак. Главное «берета», ПСМ и четыре снаряженные обоймы. У Рябины со следаком один размер. Прикинулся. Сбро-сил гнидники в целлофановый пакет Всё. От трусов и носков. Хотел надеть форменную одежду. Передумал. Слишком морда у него протокольная. План у поднадзорника Рябинина простой. Потеряться. Через Крым в Украину, из неё опять в Россию, а там и Москва. У хохлов купить новые ксивы. Что найдёт дочь Ряби-на не сомневается. С хрустами по-любому! Шёл на морвокзал, чтобы каким-то катером, идущим в Крым, добраться на полуост-ров. А там расклад подскажет. По дороге наткнулся на «Султан». Перемкнуло. Чучмеки, чебуреки, чурки черножопые, кацуки сломали жизнь! За пазухой две волыны.

    Старшего лейтенанта Соколова — командира, разведчика спецназ ГРУ, кавалера ордена Мужества (его раздают направо и налево) после ранения перевели в Катериногородское высшее военное училище лётчиков. Командовать отдельным взводом ох-раны складов с хранением засекреченого ещё в 1913 году. Одно хорошо. С жильём проблемы нет. В городе каким-то чудом сох-ранилась старая одинокая дальняя родственница семьи. Она до-лго вспоминала тех самых Соколова или Соколову. Приплела какую-то Фаню. Прописала подарок, неожиданно свалившийся на её слабую голову. Не прошло и двух лет, как военную тайну решили продать китайцам. То ли срок кончился, то ли деньги. Секреты, хранящиеся в авиационном гарнизоне, охраняемые мотострелками оказались морскими со времён Ушакова, Лазаре-ва, Нахимова. Соколов стал обладателем трёх кортиков в золо-том окладе. Тогда других не делали. Морского хрометра в специ-альном деревянном ящике, вполне себе рабочий, не взирая на возраст, и толстых книг каких-то лоций. Дорогих и антикварных Со службой оказалось значительно хуже, чем с лоциями. Пред-ложили три варианта. За Северным Морским Путём, куда белые мишки дороги не знают. Остров. Не забудут, завозят продукты. Бывает, что нет. Продуктов. Или дремучая тайга, где такие же склады ждут свою китайскую очередь. Паровозы. На случай войны с теми же китайцами, которым их будут продавать. Тоже охранять. Есть железнодорожное полотно и поезд раз в неделю сообщением из ниоткуда в никуда. Третий вариант самый понят-ный и лаконичный — на х*й при острой нехватке офицеров Рос-сийской армии. Старший лейтенант Соколов выбрал именно третий вариант. Всё случилось оскорбительно быстро, но руку пожали. Сейчас старший лейтенант последний раз шёл в воен-ной форме. У ресторана «Султан» увидел мужчину с окровавле-нным лицом, пытающимся что-то натыкать в айфоне. Ресторан захватил псих и будет сейчас убивать.

    - Вызывай ментов, я схожу посмотрю, что там. Может случи-ться интересно.

    - Он убьёт тебя!

    - Возможно, но маловероятно.

    Рябина согнал посетителей и персонал в угол. Отделил лиц с восточной  внешностью. Не орёт, не истерит. Деловой, решите-льный. Это самое страшное. Появился новый персонаж. Стар-ший лейтенан со шрамом через всю щёку и шинелью, перебро-шенной через руку.

    - Ты откуда?- удивился Рябина.

    - С улицы.

    -Давай тогда к этим.- махнул пистолетом в сторону посетите-лей.

    - Иду.- ответил офицер и стал пробираться между столами. Шинель ему явно мешает.

    Очевидцы разбились на два противоположных лагеря. Одни видели короткое и резкое, как молния, движение рукой. Другие сразу падающее тело со столовым ножом в правой глазнице. В зале продолжает висеть звенящая, напряжённая тишина.Первым очнулся Чантурия.

    - Господа! Всё за счёт заведение. Музыка!

    Яркая мишура русской ресторанной гулянки закрутилась с не-обычайной силой, быстротой, истерикой радости спасённой жи-зни. Напряжение и страх отпустили. Тем более халява.

    Перед официантом Соколов выложил две купюры.

    - На эту сумму. -усмехнулся.- Водки и чего-нибудь. Сам ре-ши, уважаемый.

    - За счёт заведения.- напомнил официант.

    - Бесплатный сыр только в мышеловке. До благотворительной похлёбки ещё не докатился. Правда в этой стране зарекаться смешно.

    Халдей, живущий на чаевых ничего не понял. Халява прёт, а этот суёт свои копейки. Рассказал хозяину.

    - Плохо, что мы не понимаем. Так и будем всю жизнь в шестё-рках. Деньги не возвращай.- и ушёл к шефу.

    Официант принёс порцию чебуреков, отличный салат и трис-та граммов водки в графине. Ресторатор подошёл к столу.

    - Не прогоните?

    - Прошу. Отошли?

    - Я срок отмотал. Разное видел, но умирать, честно говоря, не хочется.

    - Никому не хочется.

    Выпили по рюмке, Закусили салатиком, съели по половине чебурека. Перешли на «ты».   Почему-то Соколов сказал, что сегодня последний день в форме.

    - Что думаешь делать?

    - В Израиль поеду.

    - Там что?

    - Нищенствовать.

    - Тут нищенствовать нельзя?

    - Можно. Там приятнее. Теплее.- Соколов разлил водку.

    Выпить не дали. В ресторан ввалился СОБР в полной выкла-дке с шумом и гамом, полицейское начальство гордое собой от страха и кто-то молчаливый из ФСБ. Забрали мёртвого Рябину со столовым ножом в глазнице и Соколова.

    С момента, как раненный охранник дозвонился в службу 112, всё зашевелилось в штатном режиме. Создавался штаб из рука-миводящих работников полиции, ФСБ, МЧС,мэрии, края и вете-ринара Иванова, случайно зашедшего на огонёк. Губернатор ко-мандует из Москвы по скайпу. Пока к ресторану выслали нача-льника отдела, на земле которого приключается хохма, отделе-ние угрозыска в полном составе с оружием, но без боезапаса (как бы чего не вышло) и участкового. Пожарный расчёт, пару бригад «Скорой помощи» и МЧС с болгарками. Все и всё на вся-кий случай. СОБР пока из автобуса не вынимают. Террорист требований насчёт миллионов, вертолётов, «боингов» к летним берегам с красивыми мулатками не выдвинает. Оперативный штаб в таких условиях работать не может. Обсуждать нечего. Тем более не все члены штаба подъехали. В так и не создавши-йся штаб пришла информация, что какой-то приблуда-офицер простым столовым ножом сорвал блестяще не проведённую операцию. Закончилось просто хорошо. Соколову жмут руку. Всё бесплатно. Причастные строчат рапорта и докладные. Ждут ордена, звания, должности. Без потерь и жертв обезвредить тер-рориста дорогого стоит!

    Изгадил мелкий, незначительный даже невидимый, можно сказать насекомое, но сотрудник администрации президента. Та-кому не то что персональной, разгонную машину не дают. В зале вместе со всеми отмечал чудесное избавление за счёт Чантурии, а утром улетел к своим мелким служебным обязанностям. Там и поделился пережитым. Кто-то подсуетился. Президент приказал разобраться круто, по всей строгости без «В связи с переходом на другую работу». Что в ФСБ никто не знает. Всё тихо спокой-но, но те, кого перевели на Курилы считать волны, писяли в по-толок кипятком счастья. Два генерала лишились погон. Ушли на пенсию рядовыми полицейскими. Хорошо календарную выслугу лет учли. Десяток ключевых полковников просто выгнали. Без всего. На работу в городе их боятся брать. Соколов удостоился именного «Зиг-Зауэр», большой денежной премии, почётной грамоты и предложения влиться в ряды российской милиции в звании капитана.

    С Чантурия сложились крепкие, но определённые отношения. Ресторатор знает кому обязан жизнью. Этот долг неоплатный.  Соколов понимает, что ресторатор — уголовный авторитет Буба. Информацию не тянет, что Буба может, то сольёт. А может мно-го.

    День, когда Соколов сунул столовый нож в глазницу Рябины объявлен национальным праздником «Султана».  

    - Есть будешь?

    - Буду.- кивнул майор и достал банкноты.- Гурам, не делай невинность на лице. Это ресторан. Тут принято платить. Ты не знал?

    Чантурия улыбнулся и махнул рукой.

    - Иди в дегустационную. Тебя ждут. Всё оплачено.

    Дегустационная — просторное помещение с большим столом и полной сервировкой, рядом с кабинетом Читанавы. Человек лет сорока, сорока пяти не более. Причёска — волосок к волос-ку. Выбрит до сизого блеска. Пользуется импортным кремом по-сле бритья. Ногти покрыты бесцветным лаком. Дорогой костюм известного бренда подогнан по фигуре. Губы брезгливо поджа-ты, надменный взгляд. На столе бокал белого вина. Мирон опре-делил метросексуалом и столпом местного общества. Спокойно сел и принялся за салат с майонезом.

    - Майор!- сухо начал метросексуал.- О вас я слышал много интересного и хорошего.

    - Легендарная личность.- кивнул Мирон.- Гурам Леванович уже берёт деньги за посмотреть?

    Говорящий забыл о своём образе. С обычным удивлением ус-тавился на опера. Важняк пока покончил с салатом. Наверное, чтобы восстановить статус-скво, метросексуал достал трубку фирмы «Савинелли», кожаный, дорогой кисет, недешёвую зажи-галку. Принялся священнодействовать — набивать. Мирону по-дали борщ.

    - Макеев Владимир Иванович.

    - Соколов.- не отрываясь от борща, ответил Мирон.

    - Заместитель главы краевой администрации. Курирую строи-тельство, выделение земельных участков.- Макеев замолк в ожидании реакции. Последовала незамедлительно.

    - У Гурама Левановича всегда очень вкусный борщ. Сегодня просто исключительный.

    Макеев вздохнул. На понт провинциальную знаменитость взя-ть не случилось.

    - Я — коллекционер.

    - Марки, значки, открытки, спичечные коробки, конфетные фантики?

    - Всё! Всё что связанно с двадцатым веком до первого сентяб-ря сорок пятого года.

    - После Второй Мировой Войны мир изменился. Случилась эпоха атомной энергии и кибернетики. Люди стали менее инте-ллектуальными, образованными, воспитанными, чуткими. Поня-тие красоты заменили дизайном.

    - Вы тоже так считаете?

    - "Кибернетика — буржуазная лженаука, призванная оболва-нивать и отвлекать рабочий класс от борьбы за свои права." Со-циально-политический словарь издания первой половины пяти-десятых годов прошлого века.

    - У меня украли бумажник.

    - Плохо, но не смертельно. Много взяли?

    - Ассигнациями и казначейскими билетами разных лет выпус-ков...- Макеев в айфоне нашёл фотографии. Протянул Соколову.

    - На понятный переведите, пожалуйста.

    - Полторы тысячи евро.

    - Совсем неплохо. Занятная вещица.

    - Подарок капитану первого ранга графу Строганову Сергею Александровичу от сослуживцев. Серебряная табличка. Двенад-цатый год. Сможете найти, майор?

    - Щипач, подрезавший что-то, сразу избавляется от кошель-ков, портмане, бумажников, сумочек, ридикюлей. Тем более, что ваш бумажник имеет ценность только для коллекционера. Мусор уже вывезли. Даже, если я выйду на труженика депортамента карманной тяги, положительный результат не реален.

    - Но попробовать можете?

    - Вы готовы платить?

    - Да.

    Соколов кивнул и предложил урегулировать финансовую час-ть проблемы, рассчитывая, что сумма отпугнёт чиновника. Дого-ворились, что в случае чуда Макеев платит те самые полторы тысячи европейских рублей. В остальном уложится в двадцать процентов от оговоренной суммы.

    - Накладные расходы.- пояснил Мирон.

    - Я понимаю.

    - Рассказывайте.- вздохнул Соколов, отодвинул тарелку и за-курил.

    Макеев снимает номер в «Вестминстерской» постоянно. Зак-лючён договор. Утром состоялась сделка с бумажником. Поло-жил в левый карман пиджака. Позавтракал в ресторане, спускал-ся к машине, чтобы завезти домой приобретение и оттуда ехать к служебным обязанностям. В середине пути выяснилось, что бу-мажника нет.

    - Судя по фото, вещь объёмная. Вы не могли не почувствовать, что её нет в кармане.

    - Вещь объёмная и топорщила застёгнутый пиджак. Я его рас-стегнул.

   Хотел ещё что-то сказать. Мирон перебил.

    - Вернулись, поставили на уши «Вестминстерскую». Устрои-ли истерику. Из гостиницы в Приморский отдел. Пообещали всему личному составу сорвать погоны. Подали заявление. Что вы обычно носите в этом кармане?

    - Таблет... небольшой. Использую, как записную книжку. Иду в ногу со временем, так сказать.

    Соколов кивнул. Старательно раздавил в пепельнице окурок. Вздохнул.

    - Начали.

    На Катерининской большой и богатый антикварный магазин. Знают его и не только в столицах. Гораздо дальше. Владеет быв-ший городской сумасшедший известный в городе, как Помоеч-ник. Ныне почётный гражданин города, председатель комиссии по историческому наследию, хорунжий войска Причерноморс-кого, кандидат исторических наук и просто сосед по лестнич-ной площадке Ривкин Борис Абрамович. 

    Мирон добросовестно, с большим интересом обошёл всё. Что можно, повертел основательно в руках. Что нельзя, облапал гла-зами и обшмыгал носом. После чего попросил проводить к вла-дельцу богатств.

    Маленький, худенький, абсолютно лысый старичок в очках с толстыми линзами очень обрадовался соседу.

    - Я вам сейчас покажу замечательные шахматы. Вы таких ещё не видели!

    - Кстати о шахматах, Борис Абрамович. Макеев Владимир Иванович?

    - Неприятный тип.

    Это я заметил. А кроме?

    - Солидный коллекционер. Не отнять. Знаток начала прошлого века. Очень серьёзно подходит к коллекции. Состоятельный. За понравившуюся вещь выложит любую требуемую сумму.

    Мирон улыбнулся. Было бы глупо с тем, что курирует Макеев, ещё и торговаться. Достал айфон, нашёл фото бумажника.

    - Борис Абрамович, маловероятно, но возможно, что вещицу принесут вам. Не сочтите за труд...

    - И не беспокойтесь, Мирон Михайлович. Всё сделаю.

    «Вестминтерская», как это ни странно звучит, даже во время гегемона не меняла девичьей фамилии. Уцелела во время войн. Зданием особенно никто не занимался. Красивейшая постройка пришла в полный упадок. Новая власть на месте старой руины собиралась устроить очень популярный по тем весёлым време-нам вещевой рынок или автостоянку. Неожиданно в момент са-мое то, приехали какие-то иностранцы с бумагами и правами на развалюху. Думали — американцы. Потому что говорили на не-понятном нашим учителям иностранного языка английском. Они так решили. У наших учителей свой английский, который вообще никто не понимает. Договориться с американцами не смогли. Те позвали турок. Турки молчали, но быстренько всё разрушили. Наши люди с большой иронией наблюдали эту часть работы. Ломать мы умеем гораздо лучше, быстрее и качествен-ней. Нехристи, руководствуясь оригинальными чертежами и предоставленными Ривкиным фотографиями, на том крепком фундаменте, из того же материала возвели новое здание. Вышло в первозданной красе со всеми львами, кобрами, почти голыми богинями и прочей эротикой. Турок сменили итальянцы. Для внутренней отделки и дизайна. Наши решили посмотреть, как будут красить стены в привычный нам подъездный цвет боль-шой надежды малых возможностей. Не случилось. Интерьер вы-шел царский. У тех, кто видел, слов нет. Остались одни слюни и те вытекли. Новая «Векстминтерская» — отель премиум класса, принадлежит какой-то забугорной фирме в Швейцарии. Народ с интересом ждёт, когда Швейцария прогорит и будут распродава-ть стулья подешёвке.  Опять не туда. Президентские апартамен-ты занимают приезжающие на чёс богатенькие и понтовитые фонограмщики Лепс, Киркоров, Валерия, «ВИАГра», Лорак, Лобода и остальное. Даже голозадый Тарзан останавливался тут. В ресторанах гремят свадьбы. Молодые по новой традиции вме-сто сеновала первую ночь трахаются в люксе. Там же фотогра-фируются.  Родители молодых под эти снимки берут кредиты, чтобы оплатить тот люкс. О курортном сезоне смешно сказать не то, что подумать. С мая по октябрь сплошная бронь. Жизнь бьёт роскошью и всё по кошельку.

    В Луврах и прочих тюильри Соколов не бывал.  «Вестминс-терская» дорого, богато, но фармазон. Поэтому нечего вертеть головой и падать в обморок. Безопасник, судя по выправке, быв-ший строевой офицер с полной календарной выслугой лет и стажем гарнизонной службы. Закончил популярные курсы дире-кторов сторожей, положенные по дембелю. Всё остальное при-лагается.

    - Считаете, товарищ майор, что Макеева обокрали?

    - Проверяю все варианты. Кража — один из возможных.

    - Раньше у нас такого не случалось.

    - Всё когда-нибудь случается впервые.- философски вздохнул Соколов и предложил посмотреть записи камер слежения. 

    Макеев из номера, спустился в ресторан, вернулся в номер. Оттуда вышел уже с кейсом. По дороге к лифтам столкнулся с достаточно молодым человеком в костюме. На экране чётко виден элегантный, очень профессиональный щипок. Далее мо-лодой человек что-то сунул под пиджак, и нагло вошёл в лифт вместе с Макеевым. 

    - Стоп! - жёстко скомандовал майор.    

    Нужное Соколову записали на флешку и телефон.

    В Катеринополе три основных рынка, районные базарчики и просто на газетке у трамвайной остановки. Самый крупный, со-временный — Крытый в Новом городе. Население этой городс-кой территории — понаостававшиеся с многочисленной роднёй в ближайших сёлах и станицах. Всё от сала, картошки до укропа с петрушкой оттуда. Поэтому базар хоть и большой, но в основ-ном китайский. Вещевой. Парижский рынок на улице Парижс-кой коммуны. Меньше Крытого базара. В Среднем городе. Тор-гует той же картошкой, салом, укропом и петрушкой родня по-наостававшихся Нового города. И Евбаз Старого города в Сина-гогальном переулке напротив бывшей музыкальной школы с бо-ем взятой назад иудейскими остатками, имеющими быть, хора-льной синагоги столяров. Своеобразный клуб всех аборигенов старых и малых. Сюда не ходят только на купить пожрать. Здесь общаются. Каждый любому лично знаком и приятен. Тут всё знают ещё до того, как случится. Говорят -- сам президент прис-лушивается, что говорят тут. Последняя новость сегодняшнего дня. Гинеколог Рабинович принят в казаки, хотя не просился. Теперь агиц есаул медицинской казачьей службы. Прямо в стене Евбаза маленький ресторанчик «Беня» с приблизительным каш-рутом. Всё-таки синагога напротив. За столиком в углу сидит че-ловек пятидесяти лет плюс. Одет просто. Землистого цвета ли-цо, дышит с хрипом. Летописец и историк уголовного мира, криминального сообщества страны. Знает всё! О Катеринограде вообще смешно говорить. К «Бене» за этот стол присаживались такие столпы криминального мира страны, имена которых про-износятся шёпотом с оглядкой и придыханием даже после их похорон. А сколько стоит слово этого человека не знает никто.

    - День добрый, Гардероб.- Соколов присел к столу.- Как сам?

    - Пока деревянный бушлат не одел. Стараюсь, держусь.

    - И держись! Главное не сдавайся. Ты уж меня молодец, как я не знаю кто!

    - Спасибо на добром слове, Михалыч.

    - Соколов поднял руку, подозвал официантку.

    - Чешское есть? Три бутылки. Гардероб, ты как? Тебе чебуре-ки можно?

    - Мне и пива нельзя.- хмыкнул Гардероб.

    - Неси всё, красивая.

    - К Зяме приходил воспитанный молодой человек. Не быко-вал. Но настойчиво интересовался зямиными планами на жизнь.

    - Порт.- кивнул майор.- Золотое дно. Зяма, конечно послал.

    - Конечно. Зяма невоспитанный нахал. И кто отдаст своё кро-вное, грядку?

    - Гардероб, ты же знаешь кто и почему.

    - Знаю.

    - Ну, не интригуй ребёнка!

    - Балёля от Литвина.

    - А Литвин это?

    - Васильев Игорь. Литвин авторитет и крупный столичный би-знесмен.

    - Может сам подумать на хапнуть большой кусок?

    - Дурным никогда не был.

    - Значит созрела ситуация или кто-то за ним стоит.

    - Михалыч, ты всегда всё рисуешь правильно.

    Соколов достал айфон.

    - Михалыч, я не могу знать всех пацанов города.

    - Согласен.

    - Щипок классный! Так мог только Круглый.

    - Опять согласен.

    - Барсеточников со щипком держит Лёнчик Гордей.

    - Гардероб, у меня совсем нет времени на помолчать с ним. Как добиться его любви?

    - Напомни десятый год Краснолиманска. Просто и без объяс-нений. За такое только вилы. 

     Соколов встал.

    - Держись, Гардероб. Я за тебя.

    - Как могу.

    - Моги обязательно.

    - И тебе не хворать.

    - Кто-то должен быть в этом городе.

    Гордеев Леонид Петрович владеет двумя фирмами. Агентсво недвижимости и строительства «Пентхаус». Логистика, складс-кие помещения, перевозки «Логистик». Владения занимают по-чётный третий этаж. Весь. Соколов вышел из лифта и оказался в лобби с массой растений явно экзотического назначения. Не хва-тает обезьян на лианах и кобр в камнях. Одна нашлась. Мод-но набитая силиконом, вымазанная в косметику. Подошла на сумас-шедшей высоты каблуках.

    - Здравствуйте.

    - Рад вас видеть.- улыбнулся майор.

    - Могу я чем-то вам помочь?

    - Ещё как! Где тут засел Гордеев Леонид Петрович?

    - Вы записаны?- она хотела посмотреть в айфоне.

    - Он у меня записан на обед. Так куда, красота вы наша неопи-суемая?

    В приёмной, как под копирку, такая же сисястая, жопастая, вся резиновая, наклеенная, вымазанная. Больше ста килограм-мов живого мяса и жира со щёчками, закрывающими глазки. Чёрный дешёвый костюм, не сходящейся на пузе. Мордаха впо-лне тупая. Гроза узбексков на базаре. Полный набор бычьего успеха. Девица что-то пискнула из-за бардюра, охранник попро-бовал шевелиться. Майор бросил в него шляпой.

    - Подержи!

    Бизнесмен Гордеев выглядит вполне себе. В достойном каби-нете, достойном костюме, при всём остальном. Виден уголов-ный налёт даже, когда Леонид Петрович молчит и не двигается. Две наколки на пальцах левой руки.

    Мирон сел в кресло достал удостоверение.

    - Ознакомились?

    - Покиньте кабинет.- спокойно сказал бизнесмен. 

    - Я что-то плохо не понял?

    - Постановление суда или прокуратуры есть? Покиньте поме-щение. Я вызываю охрану.

    - Почему?

    - Не имеете права.

    - Мне — оперативному работнику право даёт закон о поли-ции. Проконсультируйся у адвоката. Не буду пугать СОБРом, выемкой носителей и документов. Хотя день простоя конкретно влечёт за собой большие убытки. Не наведу полный кабинет по-нятых и подброшу наркоту в достаточном количестве. Ты обо мне, Гордей, слышал. Не мог не слышать. Я подляны не делаю.   

    Гордей криво усмехнулся.

    - Встречусь ещё сегодня с Ханом и расскажу ему о десятом годе в премилом городе Краснолиманске.

    Мирон знает — Гардероб туфту не подсунет. Но такой реак-ции не ожидал. Гордея словно молния ударила. Майор потянул-ся, взял со стола пепельницу, закурил.

    - Ты думал всё? Дурачок! Раз знаю я, значит, ещё есть люди-человеки. Пришёл в себя? - майор достал айфон. Положил перед Гордеем.- Всё о молодом даровании. Живо!

    - Бобёр.

    - Ну?

    - Первая линия Песков. Дом старый, каменный у пожарки.

    - Кроме Бобёр что?

    - Женя.

    - Не густо. 

    Охранник почему-то с ужасом посмотрел на него. 

    На удачу позвонил в кабинет. Удача ответила милым голоском  Попросил найти в базах скорее всего Боброва Евгения, погоняла Бобёр. Возможно не судимый. Проживает на улице Первая Ли-ния Песков. Ответ случился минут через десять тем же голос-ком. Бобров Евгений Степанович, русский образование не окон-ченное, потому что не начатое. Отбывший срок на малолетке за подломленный киоск.

    Дверь нараспашку. В кухне сидит тот самый Бобров. Шьёт дратвой дамскую модельную туфлю на каблуке.

    - Доброго здоровья, начальник.

    - И тебе вечер в хату. Красиво работаешь.

    - На малолетке училище закончил. Хотел заняться, как отки-нусь.

    - Ну?

    - Что?

    - Почему не занялся?

    - Туфля сейчас клееная, массовое машинное производство, де-шёвая. Легче выбросить и купить новую.

    - Я не специалист, но слышал, что туфли от мастера дорогого стоят.

    - За границей. Аристократы, миллиардеры.

    - У нас нет миллиардеров?

    - Аристократов. Нашим миллиардерам клееная туфля — са-мый раз.

    - Стоит попробовать?

    - Стоит. Деньги нужны и немалые. Вложиться в помещение, материал, оборудование, колодки, реклама.

    - Не просто.- майор достал сигареты.

    Закурили.

    - Но никто просто не обещал. Ты,.. кажется это бизнес план называется, писал?

    - Ну?

    - Взглянуть можно?

    Бобёр принёс обычную ученическую тетрадку в клеточку с весёлой обложкой.

    - Ничего не обещаю. Покажу одному знающему человеку. Послушаю. Сгоношились?

    - Вы не удивились, что я вас узнал?

    - С моей-то рожей? В Катеринограде могут не узнать Путина. Меня — никогда. Узбеки с первого раза на Евбазе здороваться начинают.

    - О вас пацаны хорошо говорят. Уважают.

    - Спасибо на добром слове. Щипок тебе Круглый ставил?

    - А вы откуда знаете?

    - Круглый или Антошка под Ароном Слепым начинал.  Арон — легенда! Таких, как он в стране было до трёх. Не более. Ната-скал Круглого. Тот тебя.

    - Просто.

    - Жизнь вообще простая штука. Не замечал? Скажи, Женя, ты сегодня утром щипнул старый лопатник. Понимаю, что заказ ав-торитетный. Можешь сказать кто?

    - Посулили сто американских денег за левый «чужой» у фрай-ера.

    - И неважно, что подрежешь? Главное, чтобы из левого «чу-жого»? Я правильно разложил?

    - В цвет.

    - Щедро.

    - Не то слово.

    - Кто?

    - Шеф. Точки держит.

    После исполнения Бобёр отправился к Шефу на Шанхай. Шеф удивлённо рассматривал старый, в нескольких местах тре-бующий ремонта, громадный лопатник. Явно ждал другое. Вы-шел с айфоном последней модели. С кем то говорил.

    - Слышал с кем, о чём?

    - Нет.

    Вернулся, отдал лопатник Бобру и лавэ за работу. История простая, как вода из крана, но интересная.

    - Ты с ним знаком?

    - Нет. - Бобров кивнул на туфлю.- Наташка работает на его точке. Свела в «Пирамиде». Куш хороший.

    - Часто бываешь в «Пирамиде»?

    - Захаживаю...

    -   Адрес помнишь, куда лопатник таранил?

    - Почтовый переулок. Вход с улицы. Напротив двери прямо — старая шелковица.

    - Не возражаешь, я позычу лопатник.

    Щипач только пожал плечами.

    Уходя, майор протянул, визитку.

    - Земля круглая, жизнь длинная. Чем смогу в случае чего.

    Бобров кивнул и продиктовал свой номер мобильной связи.

    Поздний вечер давно вступил в свои права. Конечно, хорошо бы пощупать за химо сутенёра Шефа. Контракт выполнен и не стоит вешать на себя лишние проблемы.

    

    Шанхай — окраина Старого города. Район заслужил своё название сразу в начале прошлого века за небывалую плотность населения на один квадратный сантиметр площади архитектуры. Кстати, архитектура обычная, китайский стиль русского юга «Нахерата хата» для таких мест и плотности населения. У кита-йцев та же проблема.  До сих пор поголовно отсутствует канали-зация. В некоторых местах и водопровод. Тогда население назы-валось деклассированным, люмпеном. Затем рабочим классом. Ныне просто не социализировано. Естественно, дети Шанхая высоко несут его знамя. В зонах, крытых, хатах шанхайский уроженец автоматически в уважухе. В Ашкелоне, Сиднее, на Брайтоне и прочих местах проживания населения, не говоряще-го на языке страны пребывания, а некоторые и вообще кроме изящной фени нихт спик, тоже шанхайская аристократия ценит-ся высоко. Один такой долго и продуктивно тёр на приёме в Бу-кенгемском дворце с Елизаветой II. Не взирая на такое положе-ние, мировую известность и вселенские заслуги у Бугая возник-ла идея, у Вериженко — проект. Переезжать в бетонные хрущё-бы позднего Брежнева в Новом городе, аборигены напрочь отка-зались. Стойко держат оборону. На помощь землякам подъехало несколько типажей, которые давно и крепко держат районы обе-их столиц. Готовы поддержать земляков не только словом, но и огнём. Ситуация аховская. Время катится к очередным мэрским выборам и губернатору Бугаёву брожение в шанхайском общест-ве ни к чему. Стали расселять в средний город, сталинской пос-тройки квартиры. Не всегда удобные для жилья, но со всем ком-мунальным счастьем. Кто-то со своими доходами попал в самый дорогой район города Манхерттен с видом на море, не думая о финансовых последствиях. До Почтового переулка очередь пока не дошла. Но народ готовится.

     - Русский феномен!- буркнул водитель.- Одни нищеброды, а припарковаться негде. Стал, потухли фары.

    - Конечная. Давай!

    Пассажир проверил «ТТ» с навинченным глушителем. Взял чёрный пластиковый пакет.

    Сообщение о бумажнике Макеев встретил со сдержанной ра-достью. Желание вернуть его немедленно владельцу вызвало некую паузу, затем решительное, словно высокий чиновник пе-решагнул через себя, приглашение в «Вестминтерскую». 

    Номер двухкомнатный. Люкс.

    - Не зря мне вас рекомендовали. Могу к вам в дальнейшем обращаться?

    Соколов пересчитал деньги, уложил в бумажник. Конверт су-нул в карман. Поднял глаза.

    - Часто возникает необходимость?

    - Нет, но...- расстерялся чиновник.

    Вышел не попрощавшись.

    В кабинете верхний свет погашен. Над столом горит лампа.  Маша цепко смотрит в экран.

    - Чего домой не идёшь?

    - Кто-то должен сидеть на телефоне.

    - Права. Извини. Меня пытались домогаться?

    - Пару раз Петрушко, но пассивно.

    - Ника свой парень. Играешь?

    - По базам шарюсь.

    - Пароли?

    - Проблема!-фыркнула Маша.- На компьютерной безопасно-сти дают основы хакерства.

    - Хотел бы я так!

    - Спокуха! Теперь у тебя есть я!

    - Это и беспокоит.- Мирон сел за стол, закурил. Устало заме-тил.- Весь день на ногах. Бумажки все сообразила?

    - Ксиву, карточку на оружие получила. Ствол на хранение не дали.

    - Для на хрена тебе?

    - Ну даёшь, патрон, даже в Лондоне смеются!

    - Ствол в сумочке из Лондона прислали или сама спроворила?

    - Откуда знаешь?

    - Сорока на хвосте принесла.

    - Сама.

    - Не грязный?

    - Обижаешь. Со складского хранения. Числится уничтожен-ным.

    - Это радует. Посиди полчасика в базах. Пытайся наиболее заслуженные личности нашего колхоза запоминать зрительно с их богатыми биографиями. В работе может пригодиться. И па-мять тренирует.

    - В университете этого не давали.

    - В университетах много чего не дают. Я отлучусь не надолго и домой поедем.

    Мирон поехал в «Султан». Соколов не филантроп. Время своё за так просто старается не тратить. Ещё один информатор — хо-рошо, но нужен свой человек на всякий пиковый случай, которо-го никто не знает. Всё в любой момент может случиться, жизнь не раз доказывала на практике. Протянул тетрадь.

    - Посмотри, Гурам, если не полная чушь, может, можно как-то толкнуть?

    - Он что?

    - Вполне перспективный щипач, строчка на туфле загляденье. И ещё... особо в дела сейчас не влезай. Боюсь — город ждёт бо-льшая кровь.

    - Серьёзно?

    - Я похож на весь «Аншлаг» или только на бабушку Дубови-цкую?

    - На что откликается?- Гурам щёлкнул пальцем по тетрадке.

    - Бобёр.

    - Не слышал. Пусть завтра к десяти заглянет. Перетрём.

    Маша восхищённо хлопнула ладошкой по капоту.

    - «Виллис»! Новая версия! Представляешь, патрон, как я буду смотреться за рулём именно такого джипа? Шикарно буду смот-реться! Пусть маман на днюху подгонит.

    Остановились у дома в Портовом переулке.

    - Дорогая? - неожиданно спросила лейтенант.

    - Что? - не понял Соколов.

    - Машинка.

    - Очень.

    - Взятки берёшь? Посадят.

    - Возможно, но маловероятно. До завтра.

    - А завтра что?

    - За завтра завтра поговорим.

    Открыл дверь. К нему тут же бросился молоденький котик. Мирон подхватил его на руки. Котик прижался и запел свою песенку.

    - Сейчас покушаешь, я приму душ и пойдём спать.

    Стрелки часов сошлись на цифре двенадцать.

    - Опять кот проспал и ты не завтракал?

    - Откуда знаешь? Он звонил?

    - Кто?

    - Кот.

    - Нет.- удивилась Маша.- Может?

    - Как выяснилось, всё может. Головой научился водопровод-ные краны открывать. Такому позвонить всё равно, что высмор-каться.

    - Квартиру не затопит?

    - Сегодня нет. Я кухню и ванную на ключ закрыл. Но придёт-ся что-то думать.

    - Гениальный кот.

    - Не то слово.

    Маша открыла шкаф, присела на корточки. Выставила на стол миску полную домашних румяных пирогов. 

    - Спасибо. Очень вкусно. Пол ночи не спала, наверное?

    - Чего это? Надо уметь организовываться. Тесто с позавчера, начинка тоже. Пришла, налепила. Раньше встала, пожарила. Всё!

    - Мамина школа? А ты говоришь Лондон.- похвалил Соколов и получил ответ.

    - Белова.

    - Что Белова?

    - Так дядька всегда делает.- спокойно ответила лейтенант.

    - Который генерал-полковник?- на всякий случай уточнил Ми-рон.

    - Угу. Лондонской маме некогда. Высоко несёт тяготы жизни жены олигарха. Кстати, мамуле позвонить. Пусть подсуетится насчёт машинки. В муниципальном транспорте в час пик изна-силуют в извращённой форме и не заметишь. Потом родится ка-кой-нибудь солнечный зайчик. А как с проставой у вас?

    - Как у всех.

    - У всех по-разному.

    - В столицах как?

    - Я же говорю — по-разному. В Тверском на земле накрывают.

    - ???

    - Отдел в самом центре. На земле ресторанов, кафе, клубов, конкретно, немерено.

    - Как к этому относятся владельцы?

    - Дешевле пару раз в год накрыть хороший стол нескольким ментам, чем каждый месяц платить бандитской крыше. Резуль-тат одинаковый.

    - УСБ тоже такого мнения?

    - Нет, но при мне пару раз просили содействия в этом проти-воправном вопросе.

    - Пару таких мисок и трёх бутылок за глаза. Пироги точно бу-дут вспоминать долго и умильно. Ещё попробуют шантажиро-вать.

    Подполковник Петрушко увидел миску, радостно улыбнулся. 

    - Это я удачно зашёл!- и сразу откусил от пирога.- Очень, ну, очень вкусно. Вы, лейтенант Алексеева, просто находка для от-дела.

    - Я ещё торты умею.

    - Да-а-а!!!

    - И не думайте, товарищ подполковник! Сегодня рекламная акция. Чаю?

    - Нет, спасибо, ребята.

    - Что у нас опять за здрасте?

    - Так просто я не могу зайти?

    - Смешно сказать, не то что подумать.

    - Труп. Непростой и неприятный. Женщина...

    - С тремя глазами?  Хари кришна?

    - В номере иностранца.

    - Проститутка. Вполне возможный вариант.

    - И сам иностранец.

    - А вот это хуже. Значит двойной убой мирового значения.

    Подполковник взял ещё пирог и вышел.

    - Поехали!

    Маша достала из сейфа ПСМ и сунула сзади за ремень. В облипающих чёрных джинсах лёгком, свободном белом свитерке. Туфли на танкетке.

    - Вымажешься вся. Оперативная кобура есть? 

    - Сиськи мешают.

    Майор достал из ящика стола коробку, запечатанную в целло-фане, с надписями на непонятном языке.

    - Владей!

    - Ух ты!-взвизгнула Алексеева.- Израильская.

    - Откуда знаешь?

    - В Тель-Авиве была. Там все вывески так написаны. Иврит называется.

    - Шпрехаешь?

    - Если внизу английский перевод, да.

    Прицепила на ремень, сунула пистолет.

    - Очень удобно. Спасибо.

    Старший сержант ППС стоит у двери номера. Охраняет место преступления.  До этого момента в «Вестминтерской» бывать не состоялось. Душа старшего сержанта от увиденной роскоши просится наружу. Жисть прошла зря и никому об этой жисти ни разу не интересно. Когда всё и пора фуражку на крышку гроба, в коридоре появился папа американской мафии итальянского про-исхождения, жидовской национальности. Весь в чёрном, при широкополой шляпе, кожаном пиджаке, шрам через всю морду, тёмные очки, руки в карманах. В губах свободно болтается недо-куренная сигарета. Смотрится на фоне этой роскоши, как род-ной. А рядом! И жене не расскажешь! Какой там на х*й Голли-вуд с его сушёными вешалками! Это, это... Так вертит попой, что у товарища старшего сержанта начали нестерпимо гореть уши без виагры. 

    Американский папа кивнул. 

    - Мы посмотреть.

    Она пропела. 

    - Здасти. Я с ним. 

    Коза ностра понятно, что с ним. Таких трахают только капо дель капо. Но как с документами? До товарища старшего сер-жанта мысль дошла минут через пять. Отпустило. Хотел суну-ться в номер. Решил подождать, когда начнут стрелять.

    В номере уже работает группа. Мирон надел шляпу на плафон бра. Вынул из кармана селиконовые перчатки. Поделился с Ма-шей. Достал рабочий блокнот. Сделал набросок плана номера.

    В спальне на широкой кровати всё и произошло. Оба голые, у обоих дырки калибра девять миллиметров точно промеж глаз.

    - Жаль, а могли бы ещё сексом заниматься.

    Маша с удивлением посмотрела на напарника.

    - Ты серьёзно?

    - Думаешь они собрались, чтобы открыть закон Бойля-Мари-ота? Высокие отношения.

    Горит верхний свет и прикроватные бра. Гардины на окне за-дёрнуты.Соколов лёг на живот, включил фонарик, взятый из че-моданчика эксперта.

    - Гильзы ищешь? - догадалась Маша. Очень внимательно изу-чает одежду и сумочку убитой. Майор занялся содержимым бо-льшой дорожной сумки. Бельё, носильные вещи. Всё на неделю проживания. Обычные вещи, которые берутся в обычную поезд-ку.

    -Документы какие-нибудь еть?- поинтересовался Соколов.

    - Какие-нибудь есть.- ответил криминалист и положил перед Роном бумажник, паспорт и авиабилет фирмы "Аэрофлот". 

    Майор сразу увидел открытую дату вылета. Паспорт гражда-нина государства Израиль выписан на имя крутого еврея просто штампы ставить негде -- Остапова Алексея Ивановича. В бумаж-нике с давленной эмблемой швейцарской фирмы достаточно бо-льшие суммы в рублях и евро. Много карточек. Большинство непонятны Соколлову. Он расчитывает на Машу. Нашёлся пота-йной карман с визиткой Макеева с номерами телефонов и адре-сами. Домашний адрес приписан от руки. Становится совсем, как интересно.

    - Александр Иванович, что скажешь?

    - Море пальцев и все хорошие, но чьи?..

    - Думаю не исполнителя.

    - Скорее всего.

    - Тебя интересуют все их болезни?- поинтересовался Корчма-

рский.

    - Только летальные. Подробности, по-обыкновению, письмом.

    - Ты хотел что-то другое?

    - Вы о болезнях или о письме, Лев Наумович?

    - О жизни.

    - Приблизительно время, Лев Наумович?

    - Навскидку. Не раньше шести и не позже пяти часов минус.

    - Об оружии можно будет говорить, когда уважаемый Лев На-умович осмотрит, что у котиков в животике. 

    - Возможен револьвер.- заметил Шусть.

    Майор кивнул.

    - Всё равно нужны пули.

    Появился капитан Куюмчан -- начальник розыска отдела, на земле которого стоит "Вестминстерская". Уже открыл рот. Май-ор опередил.

    - Щипачи с домушниками совсем обнаглели, работать некем. Мобилы, кошельки, ридикюли, помытые квартиры. А ещё кида-лы у Евбаза. Это не положение. Это песня. Альберт Арутюно-вич, отрабатывай со своими орлами, которых нет, постояльцев гостиницы и "в дальний путь на долгие года".

    Капитан с мягкой улыбкой только развёл руками. В номер во-шёл, скорее всего, ровесник Соколова. Высокомерно осмотрел высокое собрание.

    - Кто тут главный?- сквозь зубы спросил он.

    - Сержант! - громко крикнул майор.

   Тот самый, у дверей, понял -- Вот оно. Началось! Влетел в но-мер.

    - Вы за каким хреном там поставлены?

    - Охранять, товарищ майор.

    - Ну и?- майор кивнул на гостя.

    - Сказал, что директор гостиницы.

    - И что?

    Сержант захлопал глазами. Переживёт, конечно, не смертель-но, но неприятно.

    - Убирайте.

    До директора дошло, что тут не Лазурный Берег и швейцарс-кие понты на здесь не проханже.

    - Я директор гостиницы. Могу чем-то помочь.- обычным го-лосом сказал он.

    - Ночная смена ушла?

    - Да.

    - Вызывайте всех!

    - Как?- не понял директор.

    - Воздушной тревогой, но чтобы все были тут.

    Соколов закурил.

    - Маша, я в компах полное ничто. Хуже чайника. Видеонаб- людение на тебе. Я пока старыми методами поработаю.

    Спустился на рецепшен. Через пать минут знал, что номер для господина Остахова заказала и оплатила израильская фирма "Пентхаус". Остахов заехал тихо спокойно. Больше майор вытя-нуть из портье не смог ничего. Зато в ресторане "Вестминтерс-кой" старшему оперу-важняку сообщили, что еврей Остахов ни-каких требований к пище не выдвигал и не капризничал. Две просьбы. Яишницу на четыре глазка с ветчиной на сале и на том же сале жаренная картошка по-домашнему с луком. Всё весьма кошерно. Официант вспомнил, что дважды израильтянин обедал за столом с Макеевым.

    Маша спустилась в подвал --  компьютерный центр гостини-цы. Оказалось, что ночью случилось отключение с четырёх утра и до шести. Видеонаблюдения не было. Причину дежурный те-хник сам устранить не смог, как не бился. Вызвали старшего ко-мпьютерной бригады и по совместительству родственника дире-ктора гостиницы. Правда, всё востановилось ещё до его приезда в шесть утра.

    - Само?- быстро поинтересовалась лейтенант Алексеева.

    - Да.

    Маша отправилась  разыскивать майора. Соколов курит и ми-ло беседует с какой-то раскрашенной лахудрой.

    - Патрон, срочно надо съездить домой, взять мой ноутбук.

    - Нарыла?

    - Пока рано говорить.

    Соколов вынул ключи.

    - На. смотри не потеряй! Тут от всего. Одно колесо там, дру-гое здесь.

    Ноутбук Алексеевой небольшой, но мощный и дорогой. Ма-ша порылась в сумочке сунула за щеку чпа-чупс, опуталась проводами, надела наушники. Через минут сорок начался обра-тный процесс.

    - Знаете пароли входа?-спросила Маша, досасывая лединец, у дежурного техника.

    - Пароли у бригадира. Только он может входить в систему.

    - Если вы не в состоянии исправить положение?

    - Вызываем бригадира.

    - Он уехал за границу в отпуск?

    - Ну... не знаю.

    Соколов разговариет с приехавшими сотрудниками. Ничего интересного. Кто-то случайно видел на нужном этаже высокого, физически сильного мужика в усах и дорогом костюме.

    - Почему вы обратили на него внимание?

    Горничная замялась.

    - Знаете... ну... костюм дорогой из бутика, а не сидит. Ну... ко-тюм сам по себе, а он...

    - Не по размеру?- попытался детализировать майор.

    - Да вроде по размеру... что-то не его.

    Лейтенант дождалась, когда Соколов отпустит горничную.

    - С четырёх до шести утра видеонаблюдение было отключено

    - Взлом?- догадался майор.

    Маша отрицательно покачала головой.

    - Отключение просто на определённое время. Это я взломала систему.

    - И физический адрес откуда случился вход...

    - Не-а. Сервер, через который работали, в Японии. Комп мо-жет стоять в соседней комнате.

    - Объясни как это возможно.

    - Точно так же, как простейшая схема увода денег. Банк, фир-мы-однодневки, овшор. Комп, серверы и в конце сервер на пе-риферии очень далёкой страны. Можно отмотать назад, если все серверы сохранились. Займёт гигантское количество времени. До пенсии хватит.

    Маша закончила доклад, майор закурил и хотел что-то сказа-ть, но в комнату влетел оставник, играющий начальника СБ.

    - У нас тут, виноват, там ещё один труп!

    - Премиальный?- поинтересовался майор.

    Безопасник лишился дара речи. Александрова спросила.

    - Почему?

    - Что?

    - Премиальный.

    - По акции. Покупаете два, третий в подарок. Пошли смотреть на подарок.

    Соколов понял, что мешало ему в номере Остахова.  Номер рядом с люксом Остахова, в котором сыщик побывал вчера. Се-йчас у двери номера стоит всё тот же в конец охренеший сер-жант. В коридоре рядом жмутся несколько человек. На этот раз труп в большой комнате. Сидит откинувшись на диване. Рядом с вывернутой кистью правой руки лежит ПМ с глушителем. Кро-ви меньше, чем должно быть. Это сразу бросилось в глаза май-ору. Заглянул в спальню. Постель разобрана и смята.

    - Угу.- буркнул себе под нос майор. 

    Что "угу" Маша не поняла. Соколов уже трусит водителя-охранника.

    Подал машину, как всегда. Малеев не вышел, что само по се-бе нонсенс. Появляется в строго обусловленное им же время. Не просто пунктуален. Точность и аккуратность граничит у него с психическим растройством. Позвонил на мобильный, потом на проводной. Ответа не было. Поднялся на этаж. На ручке двери висит табличка -- Не беспокоить. Позвонил своему непосредст-венному руководству в СБ Администрации губернатора. Сказа-ли ждать. Потом приказали подняться к номеру. Начальник СБ гостиницы открыл дверь и...

    - Спасибо, вы очень помогли.- и принялся что-то искать.

    - Что?- спросила Маша.

    - Таблет.Размерами... входит в "чужой" карман пиджака.

    - Посмотри.- Шусть, хоть и в перчатках, но очень нежно дер-жит за дужку ПМ.

    - "Макееву Владимиру Ивановичу от МВД"- прочёл майор.- Это радует. Оружие отпало.

    - Почётный барабан?- поинтересовалась лейтенант

    - Очень заметный на местном небосводе чиновник. Не адми-нистративным положением, а должностными обязанностями. Что подарить незаметному, но влиятельному на юбилей? Щенка модной ныне породы немецкой овчарки из кинологической слу-жбы ГУМВД по краю? Это сколько мороки! Найти повод, чтобы списать с баланса по тихому. С собакой гулять надо, следить за её чистотой, к ветеринару водить. Щенок гадит, грызёт мебель, лает, требует внимания. Судя по всему, ушедший в лучший мир, был далеко не собачник. На х.р она ему нужна. А железо и хло-пот со списанием меньше, а уважухи море, и лежит хлеба не просит. Даже понадобился.- С этими словами майор взял связку ключей на брелоке тоже с эмблемой МВД РФ, положил себе в карман. Появился майор в золотых погонах СК, при папке в возрасте где-то сорока лет.

    - Это ещё кто?-неприязненно спросила Маша. В Тверском от-деле Москвы быстро научилась отношению к следственному аппарату.

    - Алексей Владимирович Солодов. Важняк городского СК. Если он в деле, это хорошо.

    - Чем? 

    - Даёт работать. С указивками не лезет, сам бывший опер.

    Солодов поздоровался, поинтересовался случившимся, вни-мательно выслушал майора. Обошёл номера, поговорил с дежу-рным следователем. Опять вернулся к Соколову.

    - Что предлагаешь?

    - Посмотреть, как жил Макеев. У тебя нужные бумаги с со-бой?

    - Поехали!- коротко бросил следователь.  

    Много лет тому как идеологи КПСС вбросили в массы очере-дной слоган. «Партия — ум честь и совесть нашей эпохи!» Ум, честь и совесть Почтового переулка тётя Люся. Никто не знает её возраста, отчества, откуда и когда появилась в этом переулке, дворе. Тётя Люся была всегда!  Поднимается по ступенчатому тротуару, возвращаясь при полной сумке с Евбаза. Непорядок заметила сразу. Дверь квартиры Серёжки Шевченко приоткрыта. Обычно в это время Серёжки уже дома нет. Тётя Люся страхуя-сь пркричала в дверь. Его мать-покойница родилась в этом дво-ре, в этой халупе. Здесь похоронила родителей. Прожила всю не самую лучшую жизнь. Так и не получив, обещанную советской властью квартиру маляру-штукатуру, передовику производства, матери-одноночке. Здесь Серёжка родился, Тут и пошёл по той самой дорожке. Тётя Люся хотела просто захлопнуть дверь. За-метила в кухне свет. Вошла. Серёжка с какой-то лахудрой сидят у стола с объедками и бутылкой. По открытым глазам поняла — уже всё и давно. Не удивительно. Всякую гадость палёную пьют. Не заголосила, зажимая ладонью рот, не впала в полуобмороч-ное состояние. Спокойно вышла на воздух. Минут пять подыша-ла и достала мобильник. Ткнула. Сообщила о находке. Чтобы родная полиция быстрее приехала заметила, что хата в крови-ще. Служба 112 сказала, что выезжает . Тётя Люся с чувством выполненного долга пошла к себе. 

    На самом деле служба никуда, на хрен, не поехала. Просто передала вызов в отдел, на земле которого стоит Почтовый пере-улок. Выбрали не самое лучшее время. Начальника отдела взд-рючили сверху. Начальник зама, навязанного ему. Тот стоит в дежурке, передаёт эстафету. Орёт.  Дежурный, для кого исполня-ется номер, давно положил на зама, на службу, на жизнь длин-ный и толстый по всем правилам Фэншуй. Принял звонок.

    - Тихо ты! Ничего не слышно.

    Майор послушно замолк. Как только дежурный положил тру-бку, заорал с удвоенной силой.   Дежурный вышел курить. Зам-нач тупо уставился на пустой стул. Пока думал, что дальше, на-курившийся дежурный вернулся. Сел на своё место.

    - Кто звонил?-совершенно спокойно спросил майор.

    - 112.

    - Что там?

    - Трупы в Почтовом переулке.

    - Много?

    - Пока два.

    - Пошлите участкового обеспечить...

    Дежурный принялся выстукивать номер на панели трубки телефона.

    - Не забудьте сделать запись.

    Майор — академический дурак, классический идиот. До пен-сии будет сидеть в замах у капитана. С чувством выполненного долга удалился.

    Пойти, посмотреть сразу не случилось. Многолетний участ-ковый Анисимов, заслужившийся на этом участке до старшего лейтенанта не может. Обедает в грязноватой забегаловке «Кав-каз», именуемой хозяином рестораном. Айфон выключен. Ото-двинул тарелку, встал. Не лежит душа к этому Арсену. Грязно. Порции маленькие. Изжёга. Значит продукты несвежие. Пора закрывать. Пожрать он найдёт. Старший лейтенант включил мобильный. Тут и достал дежурный со своими трупами. За сто-лько лет Анисимов сжился с участком. Знает, как свой карман, и даже лучше. Не дышит Шевченко Сергей. Сутенёр средней пар-шивости. Пятая халупа третьего двора. Единственная железная входная дверь на переулке. Значит ещё с кем-то. Канительная предстоит история. Первое, что увидел старший лейтенант на подходе — материализовавшуюся из-под арки двора тётю Люсю.

    - Петрович, ну дэ тебя носить?

    - Обедал.-отрубил старший лейтенант и вошёл в номер пять.

    За ним тенью скользнула тётя Люся. Кроме тела хозяина при-сутствует холодная гражданка Косолапенко — известная шалава под творческим псевдонимом Лида Косая. Уверенность в свет-лом будущем завтрашнего дня вызывает отсутствие видимых внешних повреждений на телах. Добавить пустую бутылки из-под водки «Финляндия», закуску на столе и не надо быть гением сыска, чтобы понять случившиеся тут. Тётя Люся поняла всё го-раздо раньше старшего лейтенанта. На Евбазе такой новостью поразить некого. Поэтому ушла. Анисимов доложился и остался ждать представителя угрозыска. Лейтенант Николаенко осмот-рел обстановку. Аккуратно повертел в пальцах бутылки из-под водки.

    - Палёная.- твёрдо заверил опер.

    - Она родимая.- согласился участковый.

    Так и запишем.- обрадовался Николаенко. 

    Очередного висяка не состоится. Дознаватель откажет в воз-буждении дела. Лейтенант вынул из папки лист бумаги, ручку. 

    - Петрович организуй опечатать. А я перевозку вызову на дво- их.

    Молодой парнишка — младший лейтенант участковый успел найти двух понятых. Женщины среднего возраста с горящими алчным интересом глазами. Всё, как в сериале. Начальник ро-зыска с земли с опером. Майор поздоровался с коллегами, от-весил здрасти дамам. Капитан шепнул Соколову.

    - Михалыч, эта та из Москвы, шо по управлению голая...

    - Та, та!- звонко ответила Маша и протянула руку.- лейтенант Алексеева.

    Капитан смутился. Ответил на рукопожатие.

    - Демьяненко Вячеслав... Слава значить. Капитан.

    Майор поблагодарил участкового за оперативность.

    - Сейчас слесарь придёт и представитель обслуживающей компании.

    Соколов достал ключи на кольце, взятые с места происшест-вия. Квартира двухкомнатная, гулкая, все помещения большие, потолки высокие. Превращена в музей. Гости тут не бывают. Мебель старая, добротно реставрированная. По стенам работы современных авторов, исповедующих реализм. Определённых каких-то предпочтений в жанрах нет. Понял почему чиновник тратил немалые деньги, снимая номер в «Вестминтерской». Здесь Эдем, тут отдыхал душой. Его планета. Там встречался, принимал откаты, трахал баб. Майор отвёл офицеров в сторону.

    - Парни, поквартирный обход. По подъезду с носа. По Божес-ки.

    Соколов заметил, что некоторые вещи сдвинуты с места.

    - Тут до нас уже побывали.

    - Когда?- поинтересовалась Маша.

    - Пока мы обживали гостиницу.

    В тумбе письменном столе открытый несгораемый ящик с простым замком. Стол антикварный. Коробка дорогого дерева внутри бархатная отделка и гнёзда для пистолета и запасной обоймы. Майор спокойно взял её в руки.

    - Надо на пальцы отдать.- заметила лейтенант.

    - Надо. Пальцев в базе нет. Из этого ствола завалили всех.

    - Что в столе?- спросил Солодов.

    - Походу пистолет, наградные железяки за верную службу. Бумаги не самые важные. Ну... тысяч... двадцать зелёных или европейских рублей. На текущие расходы. 

    - Что искали?- не унимается следователь

    - Информацию.- ответила Маша. - Может быть на электрон-ном носителе. Ни в гостинице, ни здесь компа или ноутбука нет.

    - Очень верно, коллега. Очень!-согласился Соколов.

    - Тут на год работы.- вздохнул следователь.

    - Вряд ли что-то Макеев хранил в вещах из коллекции. Очень трепетно к ней относился. 

    - Есть ещё хранилище?

    - Должно быть.

    - Что в нём?

    Майор пожал плечами.

    - Если я был бы главным бухгалтером, то знал какая погода в Сочи. При осмотре помещения какой вопрос себе опер должен задать, коллега?

    - Где спрятано?- тут же отреагировала Маша.

    - Где бы спрятал я.

    Соколов отметил, что в комнатах хорошо натёрт паркет, а в коридоре и служебных помещениях лежит доска. В кухне подо-конник попробовал на крепость. Он не подвёл. В полости под ним  запаянный с двух концов кусок старой автомобильной ка-меры. Две «котлеты» на сто тысяч евро.

    - Неплохо.- согласилась Маша.

    - Чтобы не шарить мелочь по карманам.- пояснил Мирон.

    Понятые ожили и встрепенулись. Пошёл сериал. Опер из от-дела с парнишкой участковым принялись переписывать, состав-лять акт.

     - Всё?- задумчиво поинтересовался следователь.

    Майор пожал плечами.

    - Лёша, для нас сумма запредельная. Для человека, сидящего на его месте и с его возможностями, конечно, деньги, но очень не смертельные. Тайник под подоконником так традиционно, что плакать хочется. И обязательно в кухне. Его всенепременно найдут.

    - ... И решат, что больше нет.- подхватил важняк.

    - С вариациями -- таки да.

    Алексеева слушает умный разговор двух спецов и думает, что важные документы так не хранят. Патрон прав. Макеев далеко не от комформации. Побывавшие в квартире тупо выполнили чей-то приказ. Маша — человек своего времени решила, что ко-пии документов должны быть на электроном носителе. Иными словами на флешке или диске.  Задалась вопросом Соколова. Обратила внимание, что стены завешаны живописью и графи-кой. У Ланшавта в Жуковке висит коллекция в тяжёлых рамах мастеров прошлых веков. Библейские, романтические, баталь-ные сюжеты и пейзажи старой жизни. Тут всё легче и во много порядков дешевле. Картины собирались для себя, а не от цены аукциона. Подрамники стали предметом исследования. Нашла. Не флешку. Ключ.

    - Маша, ты у меня молодец, как я не знаю кто!- искренне улы-бнулся майор.

    Поквартирный обход ничего не дал. Соколов и не надеялся. 

    Расселись все у стола Соколова. 

    - Ну как впечатления?- вошёл начальник угрозыска города.

    - Потрясные.- ответил майор.

    - Делись.

    - Вчера ко мне обратился зам главы администрации края Ма-кеев Владимир Иванович. Крупный коллекционер и собиратель антиквариата. Специалисты в этой области считают его серьёз-ным знатоком и конкурентом.

    - Мне бы его проблемы.- буркнул Петрушко.

    - У него из левого кармана подрезали портмоне начала прош-лого века с банкнотами того же возраста. Портмоне мужское по размерам напоминает небольшой таблет, толщина — книга ка-рманного формата. Макеев по характеру аккуратист, пунктуален, педантичен. Метросексуал. По его словам в левом кармане пид-жака всегда носит небольшого размера таблет, который исполь-зует, как записную книжку и рабочий блокнот.

    - Хранилище оперативной информации.- пришла на помощь лейтенант.

    - Точно так.- кивнул Соколов.- Щипач поведал, что за левый глухой карман зама главы Администрации губернатора ему пре-дложили сто баксов.

    - Солидно.- оценил Солодов.

    - При этом, когда щипач принёс бумажник, карабач всё равно отстегнули, а бумажник не забрали.

    - Кто заказал?

    - Сергей Шевченко или Шеф — сутенёр средней паршивости  

    - Тех, кто за Шефом, интересует информация на таблете.- не выдержала Алексеева.

    - Теперь к завалам. Стрелял не просто профессионал. Серией из двух выстрелов. Оба в десятку. Исполнял из подарочного ПМ Макеева. До этого заранее побывали у него дома, где и хранило-сь оружие.

    - С ним пробовали договориться?- поинтересовался Петруш-ко.

    Солодов пожал плечами.

    - Думаю -- да. Устранение --крайний случай.

    - Чего так театрально?- не унимается подполковник.

    - Пока не знаю, но уголовники традиционно склоны к дешё-вымьэффектам низкой театральщины.- ответил Соколов. - На два часа в гостинице было отключено видеонаблюдение.

    Майор кивнул напарнице. Маша доходчиво попыталась рас-крыть всю цепочку до сервира в Японии.

    - Пароль может быть у бригадира айтишников или директора гостиницы. У кого-то из них его купили. Вряд ли директор раз-бирается в этих делах.

    - Трусить их бесполезно.-вздохнул Соколов.

    - Эт с чего же?- зло поинтересовался Петрушко.

    - Неизвестные предложили сумму налом, от которой не смог отказаться. Всё.-  Мирон рассказал о мужчине в усах и дорогом кстюме.

    - Может быть исполнителем?

    - Вполне.

    - Что по убитой женщине?

    Маша вздохнула. 

    - Одежда, косметика, обувь с этикетками самых известных брендов, но пошив... Явно всё китайское, куплено в дешёвых магазинах и на базаре. Ни документов, ни мобильника нет.

    - Забрал исполнитель? -догадался Солодов. - За рабочую вер-сию берём профессиональную?

    - Макеев сидел на бабле. Распилы, откаты. На какую сумму надо кинуть кого-то, чтобы получить такую ответку?- не выде-ржал Петрушко.

    Указательным пальцем левой руки Соколов погладил шрам.

   - Операцию готовил профи из неплохих. Знаем много. Зацепок ни одной. Время идёт.

    - Висяк?

    - Именно.

    - Как исполнитель попадал в номера? "Вездеход"?- поинтере-совался подполковник.

    - Проще.- вздохнула Алексеева. Она не может понять, как эти мужики, зубры сыска не понимают простых, можно сказать, элементарных бытовых вещей современности.-Примитивный сканер. Красная, белая кнопочка.

    - Что наверх рассказывать?- вздохнул Петрушко.

    - Здрасте вам через окно,Николай Иванович! Я мало выдал, вы первый день в розыске? Отрабатываем связи, окружение. Приоритетная версия — профессиональная деятельность.

    Кто-то мягкий трогает кончик носа.

    - Добился. Встаю. Ты меня в гроб загонишь в расцвете сексу-ального возраста и преклонных лет. Доволен?

    На кровати рядом сидит серый в полосатый узорчик с белой манишкой Мурзик повсеместно популярной помоечной породы. Внимательно и понимающе смотрит в лицо Соколова. 

    На службе сразу открыл в компьютере суточную сводку за вчера. Трупы в Почтовом переулке. Принять решение не успел. Появилась лейтенант Алексеева.

    - Привет, патрон.

    - И вам не хворать, коллега.

    - Сегодня простава. В восемнадцать тридцать.

    - Где?

    - За углом в «Пельмене». Пробовала. Всё вполне съедобное и по карману оперу.  Я обойду народ?

    - Давай. Опера, как тараканы на свету. Разбегаются при пер-вой возможности.

    Материализовался Петрушко явно в настроении застрелиться из первой встречной водосточной трубы. Достал пачку "Примы" с фильтром.

    - Всё? 

    - Что всё? Попробуй с вами наладь здоровый образ жизни! То из столиц пришлют, то тут уработают. Предлагали дураку нача-льником горотдела в Высокий Мыс... Что ты улыбаешься? Ти-хий, курортный городок в две улицы. Там так чиновников не мочат. Где?- кивнул на стол Алексеевой.

    - Вышла собирать народ. Сегодня простава. Наверное, сидит под вашей дверью, чтобы пригласить. Всё будет абгемахт, шен генацвали, дорогой товарищ начальник.

    - Думаешь? Значит в форму и к начальнику краевой конторы. Оба.- посмотрел на Соколова.- А ты надеялся? Слушай старших товарищей. Пользуйся вазелином.

    - Лучше толчённым стеклом.

    - Почему?- удивлению Петрушко нет предела.

    - Сами порежутся. В «Пельмене» в восемнадцать тридцать. Придите, не обижайте девочку. 

    - Её обидешь!- буркнул подполковник.

    Появилась Маша.

    - Нас хотят на четвёртом этаже. В форму и туда.

    - Принять удобную позу и расслабиться?

    - Это надо ещё успеть. Там без объявления войны. Мы их убъём строевыми приёмами. Чем выше этаж, тем больше к ним любовь.

    Форменное платье, хоть и в облипочку, но длины нормальной. Соколов рано радовался. Разрез сзади от подола до воротника.

    В громадном кабинете несколько подполковников с выраже-нием на лице бойцовской породы. Полковники полные собст-венной значимости. Два простых генерала. Зам губернатора со-товарищи и прочие заинтересованные лица. Места заняты сог-ласно купленных билетов. В генеральском кабинете воздуха не осталось. Для начала лейтенант Алексеева так вильнула бёдра-ми и крутнула попой, что кворум минут пять хватал открытыми ртами воздух..Уши горят нестерпимо. Доклад приняли благоже-лательно. Лишних вопросов не задавали. В заключении генерал объявил делом особой важности, чуть ли не всей жизни и замк-нул всё и всех на начальника уголовного розыска края. При этом обещал выполнять любые просьбы и требования. Даже неприли-чные. И маслянно посмотрел на лейтенанта, хотя знает лучше всех чья племянница. После чего майор с лейтенантом были отпущены восвояси.

    - Ну как?- поинтересовалась Маша.

    - Ты неподражаема. Теперь пусть они ходят под впечатлением, а ты ищи откуда золотой ключик. Я поеду посмотрю на месте за Шефа.

    Муторное дело — отработка жилого сектора. Шанхай заст-троен так, что не понять куда, какое окно, какого жилища вы-ходит. Народ живёт совсем небогатый, доброжелательный, лю-бящий поговорить, и ничего не видевший. Соколов поднимается по скрипучим деревянным лестницам, спускается по стёртым каменным ступеням. Стучит и звонит в разной ухоженности и крепости двери. Результат нулевой. Важняк завершал общение с бытом Почтового переулка. Дама в застиранном с пятнами тёп-лом костюме непонятного назначения набирает воду у колонки посередине двора. Увидела Соколова и громко заявила.

    - Убили конкретно Серёгу, Котик! Все суки!- зарыдала, сдела-ла попытку уткнуться сопливым носом ему в пиджак. Пахнет от дамы сложным парижским ароматом — свежевыпитым дешё-вым алкоголем, чесноком, луком перегаром не лучшего табака.

    Мирона абсолютно не удивило, что он Котик. Бывали и дру-гие имена. Даже хуже. 

    - Я его любила. Очень любила!- посмотрела на майора и стра-стно замычала.- Тебя тоже люблю. Очень. Ходим ко мне.

    - Только скажи кто убил. Знаешь?

    - Да разве они скажут? Приехали на машине. Этот, который конкретно, шмыг до Серого. Потом уехали на машине.

    - Что за машина, какая. Помнишь?

    - Помню.

    - Ну?

    - Красивая. - и сделала очередную попытку высморкаться в пиджак.

    - Ленка правду говорит. Была машина.- раздалось голос тёти Люси.- Белая. С колесом сзади. Недолго стояла. Темно было.

    Уже кое что. Машина пятидверная белого цвета. С Анисимо-вым Соколов знаком давно и прочно. 

    - Что скажешь, Васильевич?

    - Ты про Шефа, Мироныч? Палёнку надо меньше жрать.

    Соколов обошёл комнату и кухню. Современная недешёвая мебель. Дорогая электроника. В баре солидные напитки. В том числе и «Финляндия». Кухня с модными прибамбасами. Открыл холодильник. Половина бутылки всё той же «Финляндии». Дос-таточно дорогие продукты.

    - Странно...

    - Что?

    - Ты, Васильевич, загляни в бар и холодильник.

    Анисимов не первый день на службе. Переводить на челове-ческий увиденное ему не надо.

    - Возбуждать?

    - Ваш отдел занимается, вам сдавать.

    Позвонил Маше, чтобы приехала в адрес и скачала всю инфо-рмацию с компьютера покойного. 

    - Василич, сейчас красавица появится. Называется — лейтена-нт Алексеева. Подожди её.

    - Проследить, чтобы никто не обидел?

    - Сама обидит кого хочешь.

    - Эта не та?..

    - Она.

    Ветеран судмедэкспертизы, король патологоанатомов Катери-нополя Лев Наумович Корчмарский пребывает в том возрасте и эксплуатационном состоянии, когда на женщин, как и на жизнь, смотрят весьма философски, но о вечном не думают в силу пер-вородного, природного оптимизма и остроумия.

    - Шо у тебя лицо такое лимонное? Срочно надо поправить здоровье.

    - Так заметно?

    - Ну шо тебе сказать шо? Да!

    - Спасибо на добром слове, Лев Наумович, я за рулём.

    - Агицин паровоз! Он за рулём! И шо? Мы все за рулём. При-чём одним.

    - Ни шо.

    - Буду тебя вскрывать, обязательно посмотрю печень.

    - Надеетесь дожить?

    - Ты сомневаешься?

    - Ни Боже мой!

    - Вот! Это ты молодец!

    Старик достал из холодильника медицинскую ёмкость где-то на литр прозрачной жидкости Обычную тарелку, накрытую бла-нком с отпечатанным текстом. Взял, почитал.

    - Подписал я.- задумчиво заметил Корчмарский.-От сколько раз говорил той Иринке не накрывать закусон готовыми заклю-чениями. Их потом трудно читать. Ну шо это? Вей-з-мир!

    - А Иринка тоже?

    - Какой патологоанатомом нет?

    На тарелке ровными красивыми брусочками нарезано розова-тое сало. Корчмарский махнул свои четверть стакана, словно во-ду. Постоял с минуту, прикрыв глаза старческими полупрозрач-ными веками с красными прожилками.

    - Прижился, мать его так.- взял с тарелки кусочек сала, заже-вал и крякнул.- Хорошо!

    - В синагоге говорили, что сало некошерно. Врут?- не выдер-жал майор.

    - Ты откуда знаешь?

    - Про синагогу или сало?

    - Розенбаум со своим носом прославляет в песнях казаков-ан-тисемитов. Я с пятой графой уничтожаю их сало. Слушай, але-мехел, а шо такое? Пули достал, отправил.

    - Просто зайти на вас посмотреть, пожелать вам здоровья ис-ключается?

    - С твоим пуным? Пункт ё!

    Мирон идиш не знает, но понимает, что Лев Наумович ничего хорошего даже на маме лош не скажет.

    - У вас за пятым отделом из Почтового переулка два тела...

    - Никакого криминала! Даже намёка. Зато метилового спирта больше самих тел. Закономерный кирдык. Тебе бумага нужна?- Исаак Рувимович взял со стола бланк, которым накрывали сало.

    - Стакана хватит?

    - Вполне, но там больше.

    - По Макееву. Кроме пули что?

    - Там классика. Лошадиная доза клофелина.

    - Стреляли в него уже мёртвого.

    - С откуда взял?

    - У мёртвых артериальное давление крови падает до ноля. Мотор не работает. Поэтому и натекает меньше.

    - Ты таки да -- аидише копф!- обрадовался старик.

    Важняк вежливо попрощался и отправился в НТО. Благо оно в управлении делит коридор с угрозыском. Эксперт-криминали-ст больше похож на лома из СОБР.

    - Ты выезжал на трупы в Почтовом периулке?

    - Ожили?

    - Лев Наумович сказал в мистику не верить.

    - Чего это?

    - Интересует бутылка «Финляндии».

    - Пальцы только покойного.

    - Да? Интересно получается.  

    - Чему ты радуешься? 

    - Кто-то занёс конкретную отраву в бутылке «Финляндии». Скорее всего в целлофановом мешке. Пальцев нигде нет. Логи-чно?

    - Кто снимал целлофановый мешок с бутылки?

    - Гость.

    - Мешок верх дном?- догадался Шусть.

    - Обязательно.

    - Значит убийство.

   - Пули получил?

    - Ничего интересного. «ПМ». С отпечатками ты тоже прав.

    - Будешь пробивать по гильзотеке, узнаешь, что ствол подаро-чный и принадлежит господину Макееву В. Н.

    В кабинете никого. Маша работает в Почтовом периулке. Ма-йор сделал пару звонков, посмотрел на часы. Уже знает, где от-ловить Вольта.

    Ресторан «Бригантина» на площади Победы в Среднем горо-де. Парадные, дорогого дерева, тяжёлые, как крепостные ворота, двери закрыты наглухо. Скорее всего по случаю осады рестора-на неприятелем. Повернул за угол. Двор, заставлен личным тра-нспортом. Потянул тяжёлую створку металлических дверей на себя. В нос ударил запах овощей.  Пацан, стерегущий задний проход, сделал решительный шаг, но узнал. Поздоровался.

    - И тебе не хворать. Кушает или хозяйку заведения ставит ра-ком?

    - Всё по расписанию.- улыбнулся пацан.

    - Пойду сломаю расписание, а заодно и кайф. Предупреди, тащи службу.

    Пустой зал. За столом у окна обедает Вольт.

    - Приятного аппетита, Вольт, прошу прощения. Служба.

    - Ты, начальник, зря не ходишь, порожняки не гоняешь. Что-нибудь закажешь?

    - Спасибо. Закурю. Не против? Тебе сорока на хвосте принес-ла, что Шеф кеды в угол поставил?

    - Палённой обожрался. Жлоб.

    - Возможно, но маловероятно. Дома полторы бутылки «фин-ки». Для на хрена покупать ещё?

    - Завалили?

    - Рисуй другой расклад.

    - Чё хочешь, начальник?

    - Шеф заказал щипок у Макеева. Слышал о таком?

    - Ни х*я се!

    - А я о чём? На кого мог работать?

    - Кто же тебе скажет? Думать надо... Его ко мне Фитиль при-вёл. Чалились в одном отряде.

    - Фитиль с Шефом?

    - Я с Фитилём.

    - А Фитиль?..

    Вольт задумался.

    - Близкий Шершавого...

    - Шершавый на пожизненном.

    - Ну не знаю. Может, сам по себе. У него сейчас крутой биз-нес. Агрокомплекс.

    - А Шеф?

    Вольт пожал плечами.

    - Три точки и подо мной. Потолок.

    - Не лезу в твои дела, Вольт. Должен сам понимать. Фитиль и Шеф... Никакого сравнения, как между белужьей икрой и греч-невой кашей.

    Авторитет длинно посмотрел на майора и кивнул.

    - Мне нужно поговорить с коллективом точки на Караванной. Может, что-то видели.

    - Не вопрос. Предупредят. Мамка — Ляля Ламбада.

    Праздник в разгаре. Народ уместился за одним столом. Кто-то подходит, кто-то уходит. Обычная картина. Уже курят в углу.

    - Хинкали поешь. Вкусно и питательно.

    Мирон кивнул.

    - Ну что там?

    - На точку подъехать надо.

    - Я с тобой.

    - Обязательно.   

    Девки и мамка на месте. В переулке. Ляля Ламбада толстая, измазанная в косметику с копной нечёсаных кудряшек и сигаре-той в углу рта. Обычно мамки выглядят несколько иначе. Навер-ное, день был удачный. Отойти не успела. При виде машины то-вар выстроился в ломаную линию. Ляля Ламбада поспешила на встречу. Когда-то мамка была очень даже ничего внешне. Доб-рой, понимающей, сердобольной. Жизнь взяла своё. В идеоло-гически правильных книжках о комсомольцах писали, что чело-век — кузнец своего счастья. Иногда счастье так шмякнет о на-ковальню, что душа еле в теле удержится. Наверное с Ламбадой то самое и случилось. Но там, на самом донышке, она так и ос-талась сердобольной и доброй. Только донышко под слоем всей грязи счастья.

    Джип потушил фары вместо того, чтобы слепить девок. Это отклонение от нормы. Из убитого жизнью и отечественными дорогами «Соболя» вывалилось два быка с бейсбольными бита-ми. Приняли угрожающие позы. Маша выпорхнула из машины.

    - На работу?- удивилась Ламбада.

    - Уже на службе.- с очаровательной улыбкой ответила лейте-нант и раскрыла удостоверение.

    Подоспел Соколов.

    - Где же тебя так?!- вырвалось, по-бабьи, у мамки.

    - Кошка поцарапала.

    - Начальник, побойся Бога! Вчера четыре девочки были на субботнике. Шо же вы делаете?! Ещё её обслуживать?!- кивнула мамка на Алексееву и хотела сказать, что у неё таких специалис-ток нет. Сказала другое. Точнее вырвалось.- Имей совесть, нача-льник. Только что перед тобой участковый заходил.

    - День зарплаты.- догадался майор.- Помогает?

    Ламбада вздохнула.

    - Как любой мужик.

    - То есть?

    - Деньги любит, а так нет.

    - Я по другому вопросу. - майор показал фото в своём мобиль-ном.

    - Суки! Ну ты видишь?!

    - Вижу. Поэтому тут. Вас как зовут?

    - Ляля Ламбада.- подумала и добавила.- Елена Михайловна.        Села к Мирону. Майор развернул удостоверение.

    - Читайте внимательно, Елена Михайловна.

    - ...По особо важным.

    - Могу вызвать сюда дежурного опера управления собствен-ной безопасности. Дадите показания? Я так и думал.

    - Да вы...

    Мирон протянул Ламбаде визитку.

    - Номер забейте в мобилу. Как только придут за очередной зарплатой или с приглашением на субботник, сразу звонить мне по номеру.

    - Так они же ночью...- растерянно уточнила Лялька.

    - Ещё раз, Елена Михайловна. Как только появятся, сразу мне звонить!

    - Что стоить будет?

    - Люблю сладкие сухарики ванильные с изюмом, шоколад и варенец.

    - Я серьёзно.

    - Я тоже. Всё.

    - Это её в «Вестминтерской»?

    - Угу.

    - Перешлите снимок. Девочкам покажу.

    - Спасибо.    

    Маша освоилась в коллективе. Пришлось сигналить. Тем более подкатил клиент.

    - Что-нибудь есть?- поинтересовалась Алексеева.

    - Ничего.

    Третий этаж. Кабинет совсем небольшой. Обставлен с дело-вым шиком. Только необходимое. Ничего лишнего. На стенах несколько морских пейзажей. Скорее всего собственность Маке-ева. Соколову понравились. Перевернул один. «Бухта в районе Микаяна». Холст, масло Размер 57 на 42. 1980 год. Автор — неизвестный майору художник Небесный Г.В, родившийся в 1952 году Мирон не рассчитывает найти интересное. Однако, пробежался по кабинету, посмотрел в сейфе. Маша подключила ноутбук к компьютеру Макеева, нахлобучила наушники, сунула за щеку леденец на палочке. Соколов пошёл по рукам, как он сам выражается.

    Клерки или на новорусском — менеджеры чудовищно одно-образны в оценках и ответах. Зам главы администрации человек сухой, надменный, большой педант, держался отстранённо. На обязательных корпоративных мероприятиях, устраиваемых по желанию главы Администрации появляется на короткое время и в стороне. Зря не придирается к офисному планктону. За косяки предпочитает прочесть нудную нотацию, разъяснить ошибку, но не стучать куда следует. Частенько такое отношение сохраняет накосячевшему рабочее место. Обратил внимание на ровесницу ярко и коротко раздетую. До московского размаха напарника с лондонским акцентом мадама явно не дотягивает, но калибр сто-лицы юга России почему бы и нет. Это подсказало линию пове-дения.

    - Пардон, где у вас курят?

    - Быстро в туалете, основательно на крыше.

    - А с кофе?

    - За углом.

    - Не покажите?

    - Работа...

    - Стояла и стоять будет.

    - Вы серьёзно?!

    - Для такой красивой женщины — всё, что угодно!

    - Ага, вы вон с какой красавицей пришли!

    - Это не красавица. Лейтенант полиции.- и Мирон протянул руку даме.

    В кафе заняли столик на пустой террасе, чтобы можно было курить. Даму зовут Натали. Это на модный манер, а вообще — Наташка. Мирон подумал, что налёт чернозёмного аристократи-зма и сельской светскости никуда не девается. Ни с годами, ни с поколениями. Специально для задушевных бесед с такими лю-дьми Соколов носит с собой сигареты «Собрание». Чёрные с зо-лотом. Натали решила показать, что достойна кофе в этом заве-дение и таких сигарет. Все замы — ничто. Свадебные генералы. Перерезатели ленточек у построенных детских площадок и от-ремонтированных общественных сортиров. Только Макеев мо-жет без стука открывть дверь к главному. Когда в вотчине изре-дка появляется губернатор, то обязательно зовут Макеева.

    - Самые крепкие — это финансовые отношения. - кивнул ма-йор.

    - Вся земля и стройка в крае идёт через Владимира Иванови-ча. Это даже не бабло. Это, это... - слов у Натали не хватило и она сделала свободной рукой круговой жест.

    Конечно, Владимир Иванович себя не забывал. Было бы глупо сидеть у реки и рыбы не иметь. При всём том, если простому ко-му-то обещал, всегда сделает. Натали устроил служебную квар-тиру на Космонавтов. Потом бумаги для выкупа по остаточной стоимости.

    - Это стоило?

    - Неделю удовольствия. У меня не стёрлась.

    - Где?

    - В «Вестминтерской».

    По словам Натали Макеев и в сексе был могём.

    - Его убили?

    - Да.

    Соколов достал айфон. Так для очистки совести.

    - Посмотрите, может быть...

    В этой жизни всё может быть!

    - Видела.

    - Где?- Мирон боится спугнуть удачу.

    - Вот не помню.

    - Вспомните — это очень важно.

    В машине Маша поинтересовалась результатом.

    - Что?

    - Та ничто. Откаты, распилы — это очевидно и за это убивают. Кинул кого-то большого и тяжёлого. На любую сумму. Такое не спускается...

    - Результат с гарантией. Для на хрена огород городить?

    - Согласен.

    Лейтенант хотела что-то сказать, но Соколов опередил.

    - Что мы знаем о Макееве? Кроме того, что богат, сидит на хлебном месте...

    - Ничего.

    - Садись и рой, что можно. Слухи, сплетни, биографию. Всё!

    - А ты?

    - Тоже, но по-старинке.

    В «Султан» на обед начнут съезжаться где-то через час. Сели, по-обыкновению, в дегустационной.

    - Взял узбека. Сейчас попробуем, что умеет.

    - Турки?

    - На месте. Меню надо разнообразить. Что у тебя?

    - Макеев.

    - Не знаю. Никто не знает. За ним кто-то есть.

    - Губернатор.

    - Думаешь?

    - Кто?

    Буба только пожал плечами.

    - Очень авторитетный. Лапа — не последний пацан. Походу, занимается строительным бизнесом. Подал конкретно заявку в Высоком Мысу на набережной ставить высотную гостиницу ту-ристского класса. Как положено, заслал лаве в мэрию. Дали до-бро. Послали от мерии в администрацию края на согласование. Макеев не подписал и залепил такой откат, что люди не поняли — смеяться, плакать, стреляться? Лапа не тот пацан, на котором можно возить. Решил пойти в ответку. Хан очень не рекомендо-вал.

    - Ну очень интересный расклад.

    - Рон, бродяги остались на зонах и в крытках. В жизни масти давно перепутались и перемешались. Главное, что ты живёшь по понятиям.

    - Может отстёгивать в общак?

    - Вполне.

    - Рисуется мне, что если отслюнявливает, то не Хану.

    - Почему?

    - Суммы гигантские и не налом.

    - Тогда почему они не держат мазу, не говорят слово? Где их люди?

    - Ты прав. Жизнь прекрасна и удивительна во многих местах.

    - Как шурпа?

    - Шикарно.

    - Сейчас плов будет. В городе появились чужие.

    - Не может быть, чтобы ты не пробил.

    - Люди Фитиля. Фитиль -- беспредельщик.

    - Что хотят?

    - Пока ведут себя тихо и нюхают. 

    - Это пока.

    - Ты был прав.

     Где-то сразу после полуночи отзвонилась Ляля Ламбада.

    - Держи их сколько можешь. Еду!

    Мурзик недовольно буркнул.

    - А кому сейчас легко? Спи.

    Поспел вовремя. Две девки садились в «Патриот» Приморско-го отдела. Джип стал так, что перекрыл выезд. Почти упёрся ба-мпером в ульяновский вседорожник.

    - Не понял?!- с переднего сиденья вылез прапорщик со знаком помощника дежурного. Распространяет аромат дешёвого алкого-ля.-Ты шо родный?

    - Та ни шо! Читали закон о полиции и прикреплённые к нему основополагающие документы, товарищ прапорщик?

     Намерение разрядить ситуацию физической силой с примене-нием власти несколько убавилось. Соколов представился по всей форме.

    - Товарищ майор!..

    - Водилу сюда. Быстро!

    - Удостоверения, оружие. Ну! Вызываем дежурного УСБ? Свидетельская база обширная. От себя ещё приврут.

    - Товарищ майор!

    - Мы не сами. Все так делают...

    - Хочешь ответить за всех?- поинтересовался Соколов.

    Достал из машины обычную «оперскую» папку.

    - Здесь бумага и ручка. Пишем о себе и всех на имя начальни-ка УМВД. Оглянитесь вокруг и трезво содрогнитесь. В УСБ ра-ды каждому. Так что Нижний Тагил за счастье. Тащите себя за уши сами.

    Они ничего не поняли, но опер-важняк не пугает. Говорит спокойно, тихим голосом. Майор пробежал сочинения по диаго-нали. 

    - В слове из трёх букв пять грамматических ошибок. А лите-ратурная часть ничего. С пивом потянет. Сидеть в машине. Де-журному не звонить, на его вызовы не отвечать. Что не ясно? Вопросы?

    Ламбада прибрана, накрашена и удобоварима.

    - Спасибо, начальник, че слово не верила. Позвонила, чтобы убедиться.

    - И разбудить.

    - Чё должна?

    - Я же говорил.

    - Серьёзно?

    - Похож на Петросяна?

    - Тут такое дело, начальник. Ты мне фотку показывал. Я дев-чонкам. Той, убитой из гостиницы...

    - Сработало?

    - Ща... У оперного театра стоит на точке Таня. Я предупреди-ла. Мамка Наташа Шило.

    - Спасибо. Уяснила, как работать? С участковым тоже звони.

    - Чё должна?

    - Я уже говорил.

    - Серьёзно?

    - Я с друзей не беру.

    В отделе майор дал почитать откровения дежурному.

    - Суки!

    - Очень может быть, капитан Лалаян, что и суки. Но тебе срок летит, аж гай шумит.

    - Топить будете?

    - Ты сам себя утопил. Никому не хочется идти паровозом.

    - Сколько?

    - Армянский деловой разговор. Решим так. Служи, расти в ка-рьере и помни — ты должен. Всё. Бумажки у меня будут. Для твоей хорошей памяти. Так канает?

    - Спасибо, товарищ майор.

    - Живи пока. 

    У оперного театра встретили, как родного. Видимо Ламбада успела поделиться впечатлениями от сегодня. Подошла девка визьмешь в руки маешь вещь. Кровь с молоком. Явно не чахлый городской ребёнок. Если бы не чудовищно измазанное космети-кой лицо, щёки могли гореть румянцем.   

    - Чё?

    - Что мне рассказывала.- сказала мамка.

    - За Светку Лещ с «Галактики» чи шо?

    Объясняется на украинском суржике. На нём говорят урожен-цы сельской местности побережья.

    - А «Галактика» это?

    - МагАзин.

    - И он в?

    - Шо «в»?

    - Где он, Таня?- помогла Наташа Шило.

    - Так на Платова у серёдке самой.

    - Уже хорошо. Осталось узнать в каком населённом пункте та самая улица Платова.

    - Та в Измайловской.

    - Станице?- не выдержала мамка интеллектуального накала уроженки Измайловской мамка.

    - Аха.

    Естественно, майора заинтересовала та самая Света. Сразу, без объявления войны узнал, что та Света б*****а каких мир не видывал. Жила с бабкой на Степной. Курень у них хороший, бо-льшой. Та «Галактика», как и всё остальное в станице принад-лежит Жукову или Фитилю. Фитиль держит не только «Галакти-ку», Измайловскую, ещё два района в придачу. Сейчас пароходы покупает, чтобы рыбу в море ловить.

    - Где покупает?

    - У хохлов по дешёвке. Где ещё?

    У Фитиля самая правая рука Зубов или Зуб. Жила Светка с Ба-баем — человеком Зуба. Уехала с ним в город.

    - В Катериноград?

    - А куды ишо?

    - Тоже верно. Ты не отвлекайся.

    Бабай силён в бильярде. Даже ездил это... ну... в Ростов. В Катеринограде где-то у базара купил бар. Светка уехала за ним. Всё!

    - Какого базара, какой бар? К земляку не заходила?

    Таня кивнула. Долго вспоминала название. Не вспомнила, но за баром еврейская церковь или собор.

    - Спасибо тебе. Ты здорово помогла.

    - Спасибо в карман не положишь и в стакан не нальёшь.- быстро отреагировала проститутка.

    - Тоже верно. Чек выписать?

    - Та пошутила я.

    - Я тоже.

    Домой ехать бесполезно. Еда и питьё коту на сутки есть. Пое-хал в управление давить диван. Пару часов удастся урвать.  Ма-ша пришла к половине восьмого. Умудрилась разбудить.

    - Рабочий день начинается в девять ноль, ноль. Или я ошибся?

    - У оперсостава ненормированный.- доброжелательно ответи-ла лейтенант и поинтересовалась.- Кот хату спалил?

    - Пока не успел. Ламбада среди ночи подорвала.

    - Мамка?

    - Голую даму с украшением промеж глаз зовут Светлана Лещ — уроженка Измайловской, продавщица магазина «Галактика».

    - Станица?

    - Угу.

    - Надо ехать.

    - Надо умыться. Поднять подняла, а разбудить забыла.- Мирон взял нужное и вышел.

    Вернулся в эксплуатационном состоянии.

    - Что у тебя есть?

    - Не совсем есть... скорее...

    - Или есть или не есть. Я не завтракал, коллега. До лечебного голода не дошёл умишком своим серым. Давай есть.

    Уроженец Крымской области Украины, города Дуванкой Мар-тыненко Владимир Иванович 1974 года рождения или для знаю-щих Мартын, окончил юрфак Харьковского университета. В 1996 женился на Макеевой Анне Васильевне 1962 года рожде-ния. Предпринимательнице, политике. Деятеле «Единства», по-том и «Единой России» в Причерноморском крае России. В 2006 трагически овдовел уже Макеев.

    - Но жена протолкнула. Дальше лез сам. Так?

    - Откуда знаешь?

    - Схема простая и стара, как мир. Автокатастрофа?

    - Не справилась с управлением.

    - Со взрывом бака.

    - Ага.

    - Ты же у меня умница, как я не знаю кто!

    - Ещё новость.

    - И?

    - Дядька звонил.

    - Новость не в звонил, а в что сказал.

    - Ну да. Помнишь я говорила о причине перевода сюда.

    - Обязательно.

    - Папу урода не сегодня, вчера походу убирают за всё нехоро-шее со случайным сбросом в прессу всего говна. Сабянин кон-кретно постарался.

    - Возможен суд. УСБ успокоится и ты можешь вернуться.

    - Ну да.

    - Конечно, возвращайся! О чём разговор?

    - Дело поднимем...

    - Значит рой всё конкретно по Макееву. Я докладывать, что уехал.

    Алексеева разочарованно кивнула головой. Ждала совсем другой реакции. 

     Соколов знает какой.

    - Сложно к украинцам залезть. Языка не знаю.

    - Если не ты, то кто?

    Майор поднял телефонную трубку.

    Петрушко с облегчением послал на... начальника краевого розыска.

    - Тогда пирожков не будет, Николай Николаевич.- и воткнул трубку в гнездо.

    - Нас забрал начальник краевого розыска.

    - Хрен ему, а не пирожки.

    - Я так и сказал. В более мягкой форме. Неудобно, начальник всё-таки. Я пошёл по рукам.

    Начальник краевого розыска — карьерный, дельный, профес-сиональный. Был неплохим опером. Женился на дочери очень уважаемого человека. По любви, но скорее по залёту. Пока не развёлся. Должность занял недавно и формирует свою команду. Присматривается к майору. Запросил личное дело.

    Соколов этого не знает. Докладывает коротко, самую суть.

    - Хотите съездить в Измайловское?

    - Пока это единственная реальная зацепка.

    - Район держит Жуков...

    - Фитиль.

    - Интересовались?

    - Профессия обязывает.- пожал плечами майор.

    - РОП, СК — всё под ним. Его люди не беспредельничают. Зацепиться, практически, не за что. Соседи просили повремени-ть. Свою операцию разворачивают.

    - Не долго?

    - Разворачивают?

    - Да.

    - Мне не доложили наши начальники. Есть в станице Алекса-ндр Фёдорович Палей. Бывший прокурор района, пенсионер. Человек очень знающий. Поговорите с ним. Я позвоню.

    - С чем зайти к пенсионеру, товарищ полковник?

    - То есть?

    - Виски, коньяк, сигареты...

    - Думаю — коньяк.

    Майор договорился о айтишнике, предупредил Алексееву, на-помнил что она старшая, даже если пришлют майора и уехал.

    Чистенькая, аккуратненькая станица совсем не похожа на за-давленный беспределом российских гангстеров населённый пункт. Улица Полевая — узенькая, зелёная, с крепкими куреня-ми. Палей — маленький, седенький, в очках, с седым пушком вокруг лысины. Ладошка крошечная, по-стариковски, шершаве-нькая. Пожатие неожиданно цепкое и крепкое. В комнаты не пригласил. Предложил присесть на кухне. Соколов с некой опас-кой презентовал коньяк. Дедушка старенький, развезёт. На столе моментально появился мужской набор шикарного застолья. Хлеб, соленья, лук, сало, вяленая рыба, колбаса.

    - Спасибо, Александр Фёдорович, я за рулём. Света Лещ. Что вам говорит это имя?

    - А что случилось?

    - Двухсотая.

    - Закономерно.- вздохнул старик.- Такой слабости на передок я за свою жизнь ещё не видел. А видел я многое. Это не слабо-сть. Гораздо хуже.

    - Нимфомания?

    - Что ты! Как начала в одиннадцать лет, так и не смогла оста-новиться. Конечно, с теми, у кого монета. У кого монета в на-шем болоте? Правильно, у бычья Зуба.

    - Выше не поднималась?

    - Фрагментарно. Уехала с Абрамом в Москву. Её видели при Бабае в Катеринограде.

    - Абрам?

    - Толик Моисеев. Бык Зуба. Слышал — в столицах выбился в бригадиры при ком-то. 

    - Значит не совсем дурак. А Бабай?

    - Сашка Артёменко. Так... катала мелкий. Открыл какой-то клуб у вас. Дай бог, чтобы не прогорел.

    - За что могли завалить Лещ?

    Палей развёл сухими ручками.

    - За всё! Совсем безмозглая была. Видать куда-то влезла.

    Соколов вёл машину и думал о странном поведении старика Палея. Полтора часа и ничего. Докладывать об этом полковнику или пусть пешком постоит? Посмотрел на часы и поехал прямо в «Султан».

    За столом узнал, что Гурам решил открыть сапожную мастер-скую вместе с Бобром. Во всяком случае посмотреть, что из это-го получится. Модельная кожаная обувь — прибыльно.

    - Гурам, ты знаешь такое погоняло — Бабай?

    - «Пирамиду» у прежнего хозяина прикупил.

    - Прежний хозяин где?

    - Уехал к родственникам в Канаду.

    - По-тихому?

    Чантурия пожал плечами.

    - Жил себе человек, жил. Вдруг взял и подорвался. Ты в такое веришь? 

    - Давно уехал?

    - Месяца три будет.

    - И что в городе за эти месяцы случилось?

    - Вроде всё ровно пока. 

    - Стоп! Фитиль скупает тюлькин флот. Почему...

    - Хочешь сказать, что город интересен Фитилю? И Хан мол-чит?

    - Гурам, я не знаю, что там Хан. Я не могу придти к нему и поговорить о творческих планах.

    - Это ты тогда мне сказал про большую кровь?

    - Думаешь обойдётся?

    - Нет.

    Майор кивнул

    День начался обычным порядком и не предвещал никаких неожиданностей. Во всяком случае смена власти на островах Антигуа не ожидается.

     - Что нарыла?

    - Ячейку абонирует в филиале банка «Содружество» на Парижской коммуны. 

    - Москва?

    - Питер.

    - Поедешь с Солодовым на изъятие. Что ещё?

    - Мартыненко учился в Харьковском универе. Там был друг. Студент-однокурсник. То ли чемпион, то ли просто увлекался боевыми единоборствами. Лев Иосифович Лейбман. Совершено нападение на машину с нарядом инкассаторской фирмы, перевозившей ахрененно громадную сумму в валюте из отделе-ния «Приватбанка» на Сумской в аэропорт для отправки в риж-ский филиал банка.

    - Живописуй весь ужас!

    - Инкассатор-охранник Хоменко перестрелял наряд и скрылся с мешками. Всё.

    - В проходных дворах. Шикарно. На какую сумму можно рас-считывать?

    - Десять миллионов.

    - Вполне себе куш. Ты представляешь какие должны быть мешки и сколько?

    - Да.

    - Без подельников и машины?

    - Так в материалах дела.

    - Смесь 007 и 00, а не Хоменко.

    - Отрабатывали версии. Естественно окружение. Вышли на дипломников юрфака Мартыненко и Лейбмана. Допрошенные порознь они не отрицали факт знакомства с Хоменко. На эконо-мической почве. Хоменко — тоже студент юрфака, но заочного отделения. Мартыненко и Либерман делали ему необходимые работы по циклу за вознаграждение. На момент совершения преступления у них алиби. Сидели в кафе с двумя девицами.

    - Где кафе территориально? - быстро спросил майор.

    - По карте — на параллельной улице.

    - Есть переулок, проходной двор?

    - И у Лейбмана старенькая машинка.

    - Что Хоменко?

    - Пропал с деньгами. Дело зависло. Патрон, неужели нельзя...

    - Нельзя, коллега, нельзя. Суверенная держава. Свои законы. Кстати, о державе. Уверен, но спрошу. Международного конфли-кта не состоится? Там тоже не дураки.

    - Я со своего ноутбука захожу. Найти очень сложно. Регистра-ция на знойных островах, сервер в Южной Африке и всё через Англию.

    - Как прикомандированный?

    Алексеева безразлично пожала плечами.

    - Работает.

    - Поставишь ему задачу и со следаком на выемку в банк.

    - Солодов не справится?- удивилась лейтенант.

    - Может походу и нет.

    - Чего это?

    -Ты опытный спец. Сериалов насмотрелась? Дело поднимает опер. Следак грамотно юридически оформляет бумаги для суде-бных слушаний из того, что притащил в клюве тот самый замор-дованный опер-пьяница с земли. Следака по закону могут не пу-стить туда, куда по тому же закону войдёт опер. В Москве или тут видела, чтобы следак добывал улики, разматывал дело, рабо-тал с агентурой, подставлялся под пули?

    - Нет, конечно.

    - Правильно. Поэтому, когда в банке начнут хамить, а там нач-нут, нужен опер. Умный, умелый, быстро оценивающий обста-новку, наглый, как танк. То есть ты. Вопросы?

    - Не-а!

    - Договаривайся с Лёшей. Я на землю. С очень важным чело-веком надо встретиться.

    

    За столом майора сидит раскаченный молодой мужчина и бо-льшими ладонями с широкими пальцами водит по клавиатуре. Внимательно смотрит на экран. Маша достала из сейфа опера-тивную кобуру с пистолетом. Лихо пристегнула на пояс. Сверху одела приталенный короткий пиджачок.

    - Уходите?- спросил айтишник.

    - На землю. Работать.

    - Странно. Вы красивая женщина. Можно сказать королева красоты...

    - Я не женщина.

    - Девушка...

    - И не девушка.

    - А кто?- удивился компьютерщик.

    - В данный момент оперуполномоченный угро лейтенант Алексеева.

    - Вам это нравится?

    - То, что мне не нравится, я не делаю.

    - Пистолет вам походу зачем? Для понта? Думаете им конкре-тно воспользоваться?

    - Я оказалась тут, потому что им конкретно воспользовалась.- Маша заперла сейф, сняла с кольца ключ.- От кабинета. Будете походу в туалет выходить или вообще, оставьте в соседнем ка-бинете или у начальника отдела. Можете дежурному. 

    Компьютерщик посмотрел на закрывшуюся дверь и продол-жил занятия. Соколов мазнул взглядом по прикомандированно-му. 

    - Вы майор Соколов?

    - Узнал или не похож?

    Айтишник тупо уставился на важняка. Пришёл в себя, вско-чил.

    - Старший лейтенант Рыбаков Сергей Владимирович.

    - Чем заняты?

    - Информацией по Лейбману.

    - Продолжайте.

    Майор сел за стол Алексеевой с усилием растёр лицо ладоня-ми, закурил. Посмотрел на мускулистого, крепкого мужика. Неожиданно для себя подумал, что лейтенант уезжает, как и дол-жно быть. Дядя утряс с УСБ. А работать девочка может. Чуть поднатаскать, не говоря уже о компьютере. Заиграл похоронный марш. Айтишник вздрогнул.

    - Весь внимание. Рад слышать. Нужен — буду. Ну минут... двадцать пять, тридцать.- сунул айфон в карман.

    - Ну и рингтон у вас, товарищ майор.- Рыбаков улыбнулся и покачал головой.

    - Не у меня. У айфона.

    Лейтенант выбила машину ППС вместе с экипажем.

    - У вас хватка, Мария Владимировна, не хуже, чем у вашего напарника.- заметил Солодов.

    - Я быстро обучаемая.

    - Всё по Соколову.

    Секретарши бывают мини, почти голые, секси, надутые сили-конами, ботексом, перекроенные даже профессиональные и оче-нь редко умные. У управляющего катеринопольским филиалом банка «Содружество» секретаря никак нельзя отнести к умным. Скорее к профессиональным секси.  Железно безразличным то-ном высокомерно заявила, что управляющий занят и хрен его знает, когда освободиться. После чего с важным видом уткнула-сь в ноутбук. Представитель СК в форме майора начал шагать на месте. Лейтенант легко протиснулась между ним и банковской системой Российской федерации. Рванула дверь на себя.

    - Девушка, туда нельзя!- заорала секретарь, шлёпая сосисоч-ками набитых губ, вымазанных в модный, яркой, как гав из буд-ки, цвет помады.

    Маша резко повернулась так, чтобы полы пиджачка разлете-лись и кукла увидела оперативную кобуру с пистолетом.

    - Лейтенант Алексеева. Уголовный розыск!

    Секретарь делает ветер накладными ресницами. 

    Лысый, блестящий черепом,  модный, с хорошей фигурой, не отрываясь от бумаг и экрана компьютера.

    - Сказал же занят!

    - Какое совпадение! Мы тоже.- Алексеева повернулась к сле-дователю.- Прошу, товарищ майор!

    На то и управляющий, чтобы быть гораздо умнее собственной секретарши. Всё остальное прошло просто чудесно. В любви и дружбе. В присутствии понятых вскрыли ячейку. В ней оказала-сь флешка.

    Гардероб на своём месте. Почерневший и какой-то сразу об-рюгший. Дышит с шелестом и мокрыми всхлипами старой па-ровой машины. Майор поздоровался, молча сел.

    - Сигарету дай.

    Соколов вопросительно поднял брови.

    - Вчера к лепиле ходил. Хороший лепила, профессор-онколог. Про четвёртую степень ты знаешь. Даёт меньше месяца. Завтра уже может случиться.

    - Лепилы тоже ошибаются. Даже профессора.

    - Сегодня уезжаю в хоспис.

    Мирон молча выложил сигареты, зажигалку на стол. Подозвал официантку.

    - Коньяк есть?

    - «Картель».

    - «Мартель». Шоколад. Мороженое потом. 

    Выпили, закурили.

    - Очень хочется жить! Соври.

    - Легче станет?

    - Ты прав. Скажи, почему ты всё время прав?

    Соколов цыкнул зубом.

    - На краю стоял.

    - Как я?

    - Как ты.

    - Чё понял?

    - Жизнь — штука прямая, как рельс, и очень скоротечная. Прыжок из п...ы в могилу. Жить просто. Принимать простые ре-шения.

    - Как тогда в «Султане»?

    - Эпизод.

    - Чёрная сумка твоя. Малешко хрустов и кое-какие бумаги. Тебе понравится. Наследство у адвоката-натариуса Дяйкина. Знаком?

    - Архирейский переулок. Защищал Шершавого.

    - До пожизненного.- захлюпал страшным смехом Гардероб.- Там про все банки узнаешь. Где, что. Я на Дедушку работал. Не обижал долей. Скоро встретимся.

    - На Хасана?- Мирон не старается скрыть удивления.

    Опять хлюпание смеха.

    - Спасибо, Гардероб, но обязан спросить. Почему не общак?

    - Какой общак, Михалыч? Тащишься? Прямо Хану в карман? Сделать при свидетелях — пацанах авторитетных. Им подогнал долю и всё слепил. Слаб человек. Ох, как слаб! Сироткам в дет-ский дом? Тоже самое будет. Не серьёзно всё. Не менжуйся, на-чальник. Всё путём и крыша у меня не поехала. 

    - Я тебя провожу.

    - Меня староблатного законника провожает крутой мент в за-коне? Пусть у братвы в уважухе, но цветной, краснопёрый. Спа-сибо, Михалыч. Теперь слушай. В Швейцарии окопался Ма-ланец или Лев Иосифович Лейбман. Сокурсник Макеева по Ха-рьковскому универу. Вместе с Малеевым поставили файное де-ло.

    - Приватбанк?

    - Знаешь. Маланец был адвокатом в Питере, Израиле, Нью-Джерси. Связан и крепко с тамошней братвой.

    - Нашей?

    - С нашей он связан тут. Позвонил Ревазу Малому, тот связа-лся с Ханом. Хан сказал Лапе выделить пару пацанов, знающих каменоломни. Достали оттуда в резиновом мешке обычный со-ветский рюкзак. В нём бетонный кубик.

    - Посмотрели?

    - Что ты, как можно! Просветили ренгеном.

   -  И?

    - Ничего.

    - В фольгу завернул. - догадался майор. Передали адресату?

    - А как же! Макееву. И ещё. Фитиль - наследник Шершавого решил хапнуть город. Прольётся большая кровь. Постарайся не допустить. А теперь бери сумку и делай красивую походку по вечерней прохладе. Прощай.- протянул руку.

    Рукопожатие было коротким и крепким. Таким, что Мирон подумал — Может, всё обойдётся? Глупо подумал. Подхватил сумку. Ушёл не оборачиваясь. Сидел в машине курил, думая своё.            

    Подъехал «Мерседес». Чёрный, блестящий лаком. У Соколова вызвал ассоциацию с дорогим катафалком похорон по первому банному разряду. Равиль Рахманкулов или Равик Махор. Осто-рожно, бережно вывел Гардероба. Сзади шестёрка катит чемо-дан. Катафалк бесшумно взял с места.

    Соколов закурил следующую сигарету. Пару раз затянулся и выбросил. Во рту горько от табака. 

    Решение принял.

    Прикомандированного Рыбакова нет. Майор посмотрел на часы. 18.07. Маша в наушниках с леденцом за щекой работает с компьютером.

    - В банке была флешка. Шикарно запаролена. Работал профи

    - Вскроешь?

    - Если один построил, второй всегда сломать может. Русский народный эпос. 

    -  Почему флешку Макеев держал в ячейке хранилища банка? У него дома есть надёжный тайник.

    - Ты же его нашёл.

    - Я нашёл... фальшивый, если хочешь. Нашедший тайник в подоконнике не будет искать больше. Там же крупная сумма. Так почему?

    - Не знаю.

    - Коллега, к ячейке кто-то ещё имеет доступ. Кто-то должен изъять, опубликовать её в инете. Почему этого не сделано?

    Алексеева молча смотрит на майора.

    - Или нет сигнала, или человека. Возможно время не пришло.

    - Остапов?

    - Вряд ли. Не гражданин России. Не на трамвае проехать пару остановок. Этим сейчас займусь. Кстати, тебя будет очень не хватать. Спец и опер.

    Маша посмотрела в глаза Соколова. Чтобы снизить градус па-фоса, Мирон заметил.

    - О пирожках я вообще молчу.

    Маша всё поняла. Глаза защипало.

    

    Ривкин радостно встретил соседа.

    - Ой, как вы мне нужны!

    - Это потом, Борис Абрамович. Верните ключики от квартиры Макеева.

    Ривкин глотнул. Кадык резко и неровно дёрнулся. Уставился на майора.

    - А у меня...

    - Их нет. Правильно понял?

    - Да. Откуда?

    - Оттуда. Борис Абрамович, здесь не городская баня. Нема ни голых, ни дурных. Следите за мыслью. Пропал не городской чи-новник, берущий взятки до ста долларов и тем счастлив. Убит человек замкнутый непосредственно на губернатора края. Пусть губернатор в крае не бывает и даже не знает, как эта территория называется, но деньги на его счета текут отсюда. Я понятно из-лагаю?

    Ривкин опять глотнул и кивнул. Слов нет остались одни слю-ни.

    - Полиция дойдёт до полного физического истощения и мора-льного опустошения, но дело подымет Тут нарисовались вы. С ключами. Вы можете их мне добровольно не отдавать. Дело при-мет официальный оборот. Это уже не мы тет-а-тет. Сюда прямо сейчас вызывается следак с постановлением на обыск. Думаете не найдём ключи? Найдём. Сами отдадите. Суток хватит в обе-зьяннике с бомжами провести. И никаких явок с повинной или чистух. Срок. Вы знаете, что такое зона? Что там творится? Я не пугаю, Борис Абрамович. Просто спрашиваю. Если на улице за трояк убивают... Вам сколько лет?

    - Шестесят четыре.- на автомате ответил антиквар.

    - Сможете противостоять тому беспределу?

    - Вы страшный человек, Мирон Михайлович.

    - Я профессионал, Борис Абрамович. Есть аиды, делающие историю. Есть попадающие в истории, при чём разные. Огляни-тесь вокруг и трезво содрогнитесь, куда вы влезли.

    Антиквар из ящика стола молча достал футлярчик натураль-ной кожи с ключами.

    - Когда вы должны вскрыть квартиру?

    - Через две недели после смерти. Завещания он не оставлял. Во всяком случае Макеев так говорил.

    - Ячейку банка?

    - Сразу после квартиры.

    - Где тайник?

    - Какой?

    - Борис Абрамович!..

    - Бюро. Середина ХIХ века. Бук.

    - Как открыть?

    Ривкин объяснил. Потом писал заявление о добровольной выдаче ключей.

    Соколов встал.

    - Вот и всё, Борис Абрамович.

    Ривкин заплакал.

    Майор посмотрел на плачущего антиквара.

    - Что же мы за народ такой — аиды а, Борис Абрамович?- махнул рукой и вышел.

    Мимолётное общение с Макеевым, посещение краевой адми-нистрации позволило важняку сделать вывод — чиновник бога-тый, высокомерный, умный, с тяжёлым, требовательным харак-тером. В близких не нуждался. Одинокий волк по жизни. При этом как-то должен себя подстраховать. Соколов долго над этим думал. Пришёл к выводу, что страховать будет далёкий от  слу-жебных интересов Макеева, не связанный с криминальной сре-дой ни в коем роде, но с Макеевым должны быть точки сопри-косновения. Приглядывался к окружению чиновника. Коллег сразу исключил. Зависть, желание подсидеть, очистить себе пу-ть. Просто схарчить. Возможна только уборщица. Любовниц отмёл. Сейчас твоя любовница, завтра — другого. Соседям тем более Макеев не мог доверять.На горизонте возник бывший почётный городской сумасшедший, ныне известный обществе-нный деятель того же масштаба, антиквар, немного ненорма-льный старик Ривкин. Решение Мирон принял под впечатлением прощания с Гардеробом. Слова законника о деньгах, которые всё равно украдут, застряли в мозгу майора осколком снаряда. Поэ-тому он сидел в машине и думал. Собирался вскрыть тайник  по закону. Под протокол, в присутствии понятых, Солодова, Алек-сеевой. Задумался над содержанием тайника. Что там может быть, если в демонстрационном Макеев заложил сто косарей евро? Кому уйдёт содержание основного тайника? В чьи карманы? Чем он хуже их? А ничем! От антиквара Соколов поехал домой. Есть возможность немного отдохнуть.

    Два тридцать. Самый сон. Даже у котов. Код наши люди пи-шут рядом с панелью кнопок на той же стене. Потому как не дай Бог забыть или перепутать. Подсмотрел комбинацию заранее. В квартиру вошёл без проблем. Бюро в большой комнате. Провёл пальцем по тыльной, выступающей поверхности столешнице его несколько раз. Ничего. Решил, что Ривкин соврал, не пони-мая последствий. Палец наконец почувствовал кнопку-рычажок. Вдавил и повернул против часовой стрелки. Раздался такой ще-лчок, что сердце ёкнуло, дом  содрогнулся. Жильцы сбегутся. Народ оказался дрессированным.  Три «кирпича».  Каждый по десять пачек из ста сотенных купюр евро в банковских бандеро-лях. Туго запечатанных в целлофан. Аккуратно сложены футля-ры, коробочки, оклеенные бархатом. Того же материала несколь-ко кисетов. В них, на ощупь, мелкие камушки. Соколов не нас-только наивен, чтобы не знать, что они такое. Достал из сумки пакет сложил туда мелочь. «Кирпичи» положил отдельно с ноут-буком. Остались коробочки и большой, непрозрачный пакет с логотипом торгового центра «Чёрное море». В нём старый, гряз-ный рюкзак защитного цвета стародрековского покроя и фасона. Практически пустой. На ощупь небольших размеров кубик. Лег-ко потряс. Дребезжания нет. Минут пять сидит на корточках. Ду-мает. Принял решение. Бюро опять выстрелило. У двери прислу-шался. Тихо. Приклеил на место пломбу. Проверил. Дверь запер-та.

    Дома сумку не разбирал. Поставил в кладовую рядом с полу-ченной от Гардероба. Четыре тридцать утра. Лёг в постель. Ус-нул сразу, будто провалился. Последнее, что помнит — недово-льное ворчание гуляющего по нему Мурзика.

    На службе появился чисто выбритый, лоснящийся, бодрый. С портфелем "дипломат". Маша выглядет очень уставшей.

    - Отправила приблуду.- доложила лейтенант.

    - Куда?

    - В нужном направлении.

    - Тоже правильно. Как с флешкой?

    - Вскрыла.

    - Надо вскрыть ещё и ноутбук. Он в "дипломате". Пока не вынимай.

    Майор вызвонил Солодова..

    Следователь вошёл, сел.

    - Пирожки есть?

    - А здрасти на нас?

    - А пирожки?

    - Есть другое.- майор выложил на стол откровения Ривкина и ключи.

    - Патрон, ты гений!

    - Сам знаю. Материально это никак не выражается. Плебс му-дрых, удачливых, богатых не любит.

    - Хорошая мысль. Успокаивающая.

    - Поехали, философы.- следователь встал.

    - Соответствующее юридическое сопровождение на бумаге?

    - Всегда.

    Участковый ждёт под дверью с двумя понятыми. На этот раз довольно помятые мужского пола, безразличные к происходя-щему с горящими трубами.

    Всё идёт по сценарию. Бюро выстрелило. Коробочки и гряз-ный рюкзак в пакете. Понятые не проявили никакой заинтере-сованности в происходящем. Даже обидно. Шусть щёлкал фо-тоаппаратом, снимал отпечатки.

    Бетонный кубик разбили уже в НТО. Маша пискнула.

    - Это же...

    - Ну да.- кивнул майор.

    В куске автомобильной камеры три круглые коробки от кило-грамвых упаковок икры осетровой, зернистой. Ювелирные изде-лия ослепительной красоты. Соколов взял оба куска резины повертел, внимательно осмотрел.

    - Закладку сделали давно. Лет пятьдесят назад.

    - Откуда знаешь?

    Майор пожал плечами.

    - На куске автомобильной камеры штамп завода изготовителя. Выпущена в шестьдесят первом году.   

    Маша вдруг резко повернула голову к Соколову.

    - Патрон, а что, если Макеев именно это должен был передать Остапову из Израиля? Там на миллионы. 

    - Хорошая мысль и версия. Для кого?

    - Лейбману. Я флешку взломала.Почитай, что там на него.

    - Флешка посящена ему?

    - Угу.

    - Песня!- Соколов кивнул.

    В кабинете Маша открыла ноутбук, покопалась в нём. Потяну-лась за сумочкой, достала леденец на палочке, сунула за щеку.  Из чего Мирон сделал вывод, что есть серьёзные проблемы, си-стема с тяжёлым паролём.

    После дела с харьковскими инкассаторами друзья разошлись. Университет закончен. Первые шаги новой жизни у Льва Лейб-мана случились в Петербурге. Менял диплом на российский, ус-траивался, вступал в коллегию адвокатов, открывал практику. А вокруг конец девяностых. Вскоре те, кому надо, заметили очень удачливого адвоката. Для начала защищал всякую мелочь пуза-тую. Очень часто его подзащитные выходили даже без условных сроков. Свидетели меняли показания, парочка пропала. К защит-нику Лейбману потянулись серьёзные люди с серьёзными сум-мами. Лев Иосифович в центре культурно-криминальной столи-цы на улице Шпалерной прикупил себе квартирку в историчес-кой застройке. Опять же, которые очень серьёзные, узнали, что адвокат может решать вопросы. Исполнители за границей, вы-зываются только для работы. После выполнения контракта сразу покидают страну. Были желающие проследить кто, кого, как. Не смогли. Кое-кто из желающих даже не смогли жить. Очень кре-пко и хорошо стоял адвокат Лейбман. Поговаривали, опять же в некоторых кругах, что любит с ним поговорить, послушать ум-ные речи Дед Хасан. Но, опять же, никто не знал правда это или так люди бозарят. Правда в том, что столпы криминального со-общества на одном из сходняков короновали адвоката. Хотя и не по закону. На воле. Однако, теперь вместо закона понятия, но тем не  менее... Нынче отзывается на Маланца. Маланец закрыл практику, сдал в наём квартиру. Уехал в США. Неожиданно быс-тро сдал экзамены, получил сертификат на занятие адвокатской практикой, не смотря на произношение слова «The” с сильным жмериновским акцентом. Обустроился в Лос-Анжелесе, близко сошёлся с голливудским продюсером Джорджем Гольдин.За ве-сьма короткий промежуток времени Лайн Лайвмен имеет серьё-зные интересы в Селиконовой долине, производстве фаст-фуда и сеть продаж его, правильно рассудив,что жрачка будет всегда. Скоро кипучей деятельностью адвоката заинтересовалось ФБР. Там считают, что мистер Лайбмен сотрудничает с колумбийски-ми наркобаронами и переправляет в Европу большие партии ко-каина и таблеток экстази. Факты — вопрос времени. Над этим работают. Не дожидаясь этого времени, в городе Ашдоде госу-дарства Израиль появился адвокат Арье Бен-Хай. Бизнесы свои на далёком заокеанском берегу не бросил. На Земле Обетован-ной занялся адвокатской практикой. Довольно успешно. Знаю-щие люди говорят, что контролирует трафик всё того же кокаина и экстази, во всю ту же Европу через Кипр и Албанию. Каким-то образом вошёл в совместный проект расширения катериногоро-дкого торгового порта и развития агрокомплекса края. Скорее всего создаёт ещё один трафик в Европу.

    Мирон хотел что-то сказать лейтенанту, но Алексеева, сведя брови, строго смотрит на экран ноутбука, что-то выстукивая. Изо рта торчит палочка леденца. Решил обрадовать начальство мыслями в слух. Потянул из гнезда трубку. Зазвучал жизнеутверждающий мотивчик на айфоне.

    - Угу. Еду.

    - Повернулся к Маше.

    - Я на земле.

    - На связи.-лейтенант не видяще кивнула.

     Сел на привычное место в дегустационной.

    - Гурам, я у тебя настолько часто занимаю этот стул, что скоро буду с ним путать рабочее место.

    - На здоровье!

    - Какое дежурное блюдо?

    - Чебуреки.

    Соколов кивнул и повернулся к уже сидящему Заме.

    - Что у нас сегодня?

    - За мной ноги выставили.

    - У тебя всё, походу, ровно с Ханом и местными?

    - Менты пасут.

    - Во как! Представились конкретно с удостоверением, работа-ют в форме, номера на агрегате синие?

    Откусил от чебурека и чуть не подавился.

    - Один в форме. Усы такие... большие... Номера обычные.

    - Давно пасут?

    - Как заметил.

    - А как заметил? Замлинский, стесняюсь спросить, где таких, как ты родют? Мозги включи.

    - Минут двадцать.

    - Ошибки быть не может?

    - Белый «Ланд Ровер» «дискавери» старая модель. Напротив стоит.

    Майор вышел, через кухню попал в подъезд, поднялся на этаж, посмотрел в окно. Всё, как надо. Штатский за рулём, ря-дом полицейский. Подумал, что могут свинтить Зяму прямо из зала. Конкретно форма, ксива.Родилась простенькая комбина-ция. Связался с дежурным по городу. Попросил подослать резе-рвный экипаж ППС покушать в «Султане» бесплатно. Чтобы подъехали с проблесковым маячком. Вернулся в ресторан. Объя-снил свои действия. Проинструктировал подъехавших сотрудни-ков. Старший экипажа знаком с майором. Долго объяснять ниче-го не пришлось. Связался с начальником угрозыска края.

    Полковник собирался к тихим домашним радостям. Хотелось перенести общение с важняком на утро. Понял, что майор прос-то беспокоить не будет. Бросил.

    - Заходите.

    Соколов сжато обрисовал ситуацию, что из неё можно выжа-ть. Всё выглядит вкусно и интересно.

    - Работаем!- приказными тоном согласился начальник и при-нял на себя общее руководство.

    Оторвал Алексееву от работы с ноутбуком.

    - Тяжело идёт?

    - Взломаю!- агрессивно ответила Маша. 

    Владельца «дискавери» установила сразу. Машина зарегист-рирована ГИБДД  Измайловского района. Ельников Пётр Нико-лаевич — сотрудник административного отдела агрофирмы «Ка-зачья». Бывший оперуполномоченный угрозыска РОП. Уволился по собственному желанию.

    - Уже если не хлеб, то вкусный сухарик.

    У Чантурии Мирон узнал, что полицейский заглянул в ресто-ранный туалет. Ничего необычного. Кивнул коллегам. Оценивал обстановку.

    - Банкуем.- бросил Соколов.

    Официанту нравится играть в детектив. Голосом, понижен-ным до полной нелегальности, передал Зяме пожелание, что ему пора освежиться в туалете. Майор закрыл дверь на замок, объяс-нил фигуранту порядок действий. Заставил повторить.

    - Зяма, не менжуйся. Ты же в девяностые и не только лихо трусил киоски.

    - Та когда это было! Я даже в зал бросил ходить.

    -  Ой! Ты кому рассказываешь? Я с тобой. Потом убивать сра-зу не входит в их планы.

    - Подписывать бумажки?- усмехнулся Замлинский.

    - Для на хрена ты им? В тебе столько желчи и говна, что давно не съедобен. А бизнес у тебя крепкий, перспективный, хорошо поставленный. Цимус мит компот.

    - И с колеса не соскочить.- хмуро хмыкнул Зяма. 

    Всё случилось, как задумывалось. Замлинский ведёт себя спо-койно. Свинтить Зяму в «Султане» не случилось. Ксивоты райо-нные, и пэпэсники в зале. Привёл на АЗС в промзону между Старым и Средним городом с уже занявшим позиции СОБРом.  Зяму вытащили из машины, начали паковать в «дискавери». В дело вступили «тяжёлые». Случилось не совсем чисто. Ельни-ков как-то отскочил, выстрелил в собровца и побежал к старым производственным корпусам, которые ушлая фирма «Созидате-ль» перестраивает под жильё. Ельников бежит.  Опер-важняк едет. Ельников решил опять стрельнуть. Один выстрел сделал. И случилась хроническая болезнь "ТТ", о которой патриоты русс-кого оружия старательно умалчивают. Затвор не до конца верну-лся на место. Патрон не дослан. Пока бывший опер пытался сделать, как было, важняк остановился, подбежал и, не доставая оружия, просто от всей души припечатал ногой. Сзади набегают два собровца.

    - Как ваш товарищ?- спросил майор.

    - В плечо.- и с силой металлическим ложем автомата заехал в морду задержанного.

    - Издержки профессии.- вздохнул важняк.- Дай мне три мину-ты перетереть с ним за жизнь.

    Ельников захлёбывается выбитыми зубами, кровью. Нос сло-ман. Стоит, низко опустив голову. Ноги дрожат крупной дрожью.

    - Слушай сюда и очень внимательно походу. У меня конкретно нет времени на помолчать. Ты бывший мент и знаешь, что нара-ботал на пожизненное. Но! Есть разница, как на то пожизненное заехать. Или тебя будут, как сейчас, убивать по кусочку. Ещё прознают, что бывший мент и мочканул уважаемого в некоторых кругах человека...

    - Я бес.

    - Бывший сотрудник? Отдельная камера и прочее. Такой боль-шой, а сказкам веришь! Если хочешь немного ещё пожить...

    Раздались какие-то хрипы, больше похожие на всхлипывания. Майор несколько с опозданием понял, что Ельников смеётся.

    - Написать всё и обо всех? Да пошёл ты...- Ельников поднял залитое кровью лицо. Выпученными глазами уставился на май-ора.

    Соколов достал сигареты, молча закурил.

    - Забирай! Свидание на яхте состоялось.

    В управлении Соколов подошёл к следователю.

    - Лёша, Ельников пока ничего не скажет. Ему время нужно.

    - Пробовал?

    Майор кивнул.

    - Колоть второго или сам с усами?

    Солодов о чём-то подумал, глядя в пол. Махнул рукой.

    - Давай, Рон! Сделай, как умеешь.

    - Посмотри, чтобы Замлинский накатал заяву. У него крыша конкретно от всей оперетты малость ку-ку. 

    Уже без погон и прочих форменных прибамбасов. Просто в чёрной куртке. Под глазом цветёт французская тень. Усы, геройски закрученные, как-то опали. Левой рукой наручниками пристёгнут к скобе стола.

    Сел, достал сигареты, зажигалку. Положил на центр стола. Развернул удостоверение.

    - Ознакомился? Вопросы? Кури.

    - Я дешёвку не курю! Мои отобрали. Уже, наверное, покури-ли.

    Пожал плечами.

    - Не кури.

    Закурил. Пачку и зажигалку прибрал в карман.

    - Имя, фамилия?

    - Князюк Александр Иванович. 

    - Соратника Ельникова видел? Видел. А всё почему? Чемпио-на мира по шахматам Каспарова любопытные дети спросили. На сколько ходов он вперёд думает? Чемпион ответил, что он вооб-ще не думает. Оценивает обстановку сложившуюся на доске се-йчас.

    - На какой доске?

    - Шахматной.

    - И на х*я мне шахматы?

    - У-у, как всё запущенно! Начнём с азбуки для особо тормо-зов. Попытка похищение человека, незаконное ношение оружия, документов сотрудника МВД. Десяточка, как с куста. Есть сви-детель, видевший тебя в "Вестминтерской" в определённое вре-мя и в определённом месте. За то, что ты там натворил -- пожиз-ненное как не фиг на фиг. Ты когда ушёл на гражданку?

    - Два года. Ну?

    - То есть для закона ты не БС. И тебя на общих основаниях. А вот для уголовников ты мент. У них срока давности нет. Сам знаешь, что с тобой будет? Усатая Маша ещё за счастье.

    В глазах что-то метнулось. 

    - Такие дела Князюк Александр как тебя там?

    Князюк криво усмехнулся.

    - За тебя есть кому слово сказать?

    - Сомневаешься?

    - Я? Ни Боже мой! Следи за мыслью. Ты выполнял самую грязную, неквалифицированную работу. Тупо мочил людей. Бы-чьё. Макеев — уважаем обществом и Москвой. Очень близок к губернатору. Губернатор занимался одним дзюдо с президентом. Президент своих не бросает. Тут  разборки космического уров-ня. Не в свою лужу сел.  Не об этом сейчас. Ты примитивен. Да-же с СВД не работал. Не можешь. Лавэ шло тебе небольшое. Нет!- майор предостерегающе поднял руку.- Для тебя целое состояние. Согласен. Теперь прикинь. Кто-то будет ради... или начнут спасать свою жопу? Не то, что твоего имени ни х*я не знают. О твоём существовании не догадываются.

    - Я тебе их солью, мне сто пятую переквалифицируют на двести тринадцатую и дадут условно? Лепи пацанам дурным.

    - Не тупи. Оглянись вокруг и трезво содрогнись! Пожизнен-ное оно и есть — пожизненное. Будешь гнить заживо сколько Господь отпустил. Они будут круто конкретно жить. Вкусно жрать, дорого бухать, е***ь красивых молодых баб. Отдыхать на экзотических островах с теми же бабами. Жаба не душит?

    - Кто?! Начальник отдела?!- крикнул Князюк и сразу смолк. Видимо дальше начальника РОП понятие красивой жизни и кру-гозор не распространяется.

    Мирон медленно достал сигареты, спокойно, глубоко затянул-ся, выпустил длинную, упругую струю дыма.

    - Прав! Дальше Турции у него ни ума, ни денег. Но ездил!

    - Я тоже собирался семью в Анталию свозить.

    - Ты собирался, а он был и не раз. Вся разница. Поедешь на пожизненное, а он — отдыхать в Египет. За что и тру. Платили тебе не гроши. Ещё меньше. Где-то второй оклад со всеми над-бавками и премиями. У тебя и машины приличной нет. Ездили на ведре Ельникова. Тут дело добровольное. Раньше был колхоз, теперь демократия. Хочешь за всех жизнь положить — валяй. Дело хозяйское. 

    Мирон спокойно вынул из папки стопочку листов чистой бумаги. Сверху положил ручку. Папку застегнул, встал. Пояснил

    - Вдруг надумаешь чистуху. В твоём положении зачтётся.

    - А то что?

    - Тогда я смогу, ну, очень постараться, чтобы твой начальник устроился лет на пятнадцать вместо Египта в Нижний Тагил. А жизнь она смешная и разная... Кто раньше, кого позже... Думай!

    Соколов упал на офисный стул в комнате смежной со стеклян-ной стеной . С силой потёр ладонями лицо.

    - И это далеко не конец.- вздохнул он.

    Женщина в полковничьих погонах юстиции с силой раздавила окурок «Беломора» в пепельнице.

    - Пошла!- и длинно посмотрела на майора.

    - Что-то не так?

    - Вы вроде брались колоть.

    - Брался. И?

    - Где?

    - Что? 

    - Хотя бы протокол допроса.

    - Через минут двадцать будет писать.

    - Кто?

    - Князюк.

    - Протокол допроса?- крашенная блондинка ничего не пони-мает только зло смотрит на Соколова.

    - Чистуху.

    - Хо-ро-шо.- по складам произнесла мадам.- Я это отражу в рапорте.

    Мирон кивнул.

    Через восемнадцать минут опер УСБ, сидящий со своей папочкой, заметил.

    - Писать начал.

    Майор вздохнул.

    - Что у вас по начальнику Измайловского РОПа?

    - Да, в общем-то...

    - Понятно.

    - Сигналов не было.

    - Автомобильных?

    - Что?

    - Сигналов.- Соколов повернулся к даме.- Дайте ему всё напи-сать. Потом допрашивайте.

    - У меня нет времени!

    - Если сломается, я его второй раз не расколю, товарищ полко-вник. И скорее всего буду на земле.

    - Да я...

    - Возможно, но очень маловероятно.

    Дама хотела открыть рот, но майор, не глядя на неё встал и вышел.

    Недавно переведена за успехи в службе и повышенную сексу-альность из Краснолиманска в краевой СК. И, по-бабьи, торопи-тся показать себя в выгодном ракурсе.

    - Хам!- резко встала, взяла свою папку с бумагами.- Идёте?

    - Да, конечно.- вздохнул опер и пояснил.- Майор Соколов. О захвате ресторана «Султан» слышали?

    - Красивая сказка!

    - Он и есть эта красивая сказка. Конец у красивой сказки пло-хой. Двух или трёх генералов стёрли в пыль. Это только наших. Полковников выгоняли на улицу косяками. СК тоже. Он сказал дать дописать чистуху. Значит дать. Сядьте!- неожиданно резко сказал представитель УСБ.

    Дама передёрнула плечами, но села. Кака в попе продолжает гореть невиданной активностью. Полное ни хрена себе!

    Лейтенант Алексеева взломала систему. Информации оказало-сь совсем немного, но какой! Макеев переводил несколько раз в год совершенно астрономические суммы на счета неких москов-ских консалтинговых фирм, как плату за оказание услуг по про-филю фирмы. Деньги не коллекционера антиквариата и фирмы не могли оказывать услуги на такие суммы. Скорее всего, губер-натора Бугаёва. Макеев — личный  кассир при губернаторе. Вто-рой сайт проще. Суммы поменьше, хотя тоже очень внушитель-ные. Переводились через всё тоже «Содружество» в швейцарс-кий, кипрский и на Каймановых островах банки. В результате цифра с очень солидным количеством нулей, не считая мелочи на такси.

    Поняла — это, что отстёгивал губернатор за верную службу и крохи, которые Макеев воровал у губернатора сам. Устало отки-нулась на спинку стула. Закрыла глаза. Приняла решение почти сразу. Просто нет сил. Пришла немножечко в себя. Перегнала сайт с деньгами Макеева на флешку. Дверь кабинета открылась.

    - Ела?- спросил майор.

    - Что?- не поняла Алексеева.

    Соколов в «Пельмене» заказал две порции хинкали. Запивать решили квасом из холодильника.

    - Нарисовалась проблема, патрон. Надо порешать. Смотри!

    Важняк сразу понял о чём речь и что может предложить Ма-ша.

    - Ты права. Это не должно всплыть тут. Могут пролиться про-сто реки крови. Нашей тоже.

    - Думаешь?

    - По дурости мы залезли на такой верх, что сердца наши дол-жны стать сами от недостатка кислорода. 

    - Меня?

    - У тебя тоже. Водитель машины, которая тебя собьёт насмер-ть даже знать не будет кто ты и чей ребёнок. 

    - Его не розыщут.- усмехнулась Маша.

    - Убийцу родной племянницы зам министра МВД и не разы-щут? Даже в камеру окунут. А дальше море вариантов. От ост-рой сердечной недостаточности до драки в хате со смертельным исходом.  Предлагаешь сообщить дяде?

    - С тобой не интересно.

    - Зато надёжно. Соединяйся.

    Лейтенант Алексеева вытащила из сумки свой маленький ноу-тбук и набрала номер на айфоне. Ждать пришлось недолго. Опе-руполномоченный Алексеева ничего не нашла лучшего, как по-интересоваться здоровьем заместителем министра, разбудив его в час тридцать ночи. Перешли в скайп. Маша чётко всё доложи-ла. Дядя, по наблюдениям майора Соколова, оказался весьма со-образительным. Старший оперуполнамоченный по особо важ-ным делам предпочёл наблюдать встречу несколько со  стороны. Из-за плеча лейтенанта-напарника, но всё равно впечатлений случилось море. Не каждому офицеру полиции досталось лицез-реть зама министра и генерал-полковника растрёпанным, немы-тым в чёрной футболке с белой надписью на груди по-англий-ски.

    - Подарок его сестры — моей маман.- пояснила лейтенант Алексеева.

    - Перевод?- поинтересовался майор.

    - Сексуальный маньяк.

    После этого Соколов совсем зауважал генерал-полковника.

    Договорились, что первым же авиарейсом прилетят за ноутбу-ком. При этом в группе будет знакомое Маше лицо. Пока спрята-ли на дно сейфа и закрыли на ключ. Начальник краевого уголов-ного розыска развил вулканическую деятельность. В результате по тревоге поднят весь полицейский гарнизон двух управлений краевого центра. Специально приставленные люди, конечно сту-кнули в управление федерального округа. Там уже собрались во-зглавить победу, но генерал-полковник Белов оказался не только сексуальным маньяком. Из Москвы в Ростов пришёл приказ, что операцией руководят полковник Холостяков и майор Соколов. И в помощь им, по необходимости, выслать оперативную бригаду.

    Измайловский РОП и межрайонный СК полностью отстране-ны. Некоторые, замазанные по мелочи, уже написали явки с по-винной в расчёте на просто выгонят, и допрашиваются сборной бригадой СК края. 

    Ночная жизнь УМВД и СК края бьёт ключом, фонтанирует под давлением на зависть всем мамкам и проституткам. Такой успех им и не снился. Всей эпической картины битвы за закон-ность с оборотнями в погонах майор Соколов не мог окинуть взглядом. С группой ехал на задержание и обыск в доме началь-ника РОП в Измайловской. Перед тем, как начать профессиона-льное действие Соколов собрал группу, в которую вошёл сам, лейтенант Николаенко и два офицера УСБ. Тут же следователь Солодов.

    - Коллеги, напоминаю себе и вам. Осмотр помещение произ-водится по часовой стрелке от входа. Особое внимание подокон-никам, местам за картинами, гардинами, прочими навесными штучками-дрючками. Очень внимательно работать в кладовых. Главный вопрос, на который вы должны ответить — Где бы сп-рятал я? Вопросы? Работаем.

    Дом случился большой, в мавританском стиле с элементами архитектурного жлобства, недавно построенный. Искать предс-тояло долго и не факт, что найти. Хозяин уселся в кресло в гос-тиной на ковре. Тупо уставился в потолок. Улетел на Альфа-Центавра. Майор дал почитать ему с айфона откровения Князю-ка.

    - Ничего не хотите сказать?

    - Хочу. Это к моему адвокату.

   -  Договорились.

    Майор ошибся. Начальник РОП был настолько уверен в себе, что деньги и золотые изделия массового современного произво-дства особо и не прятал. Соколов жалеет, что нет с ним лейтена-нта. Компьютер изъяли, повезут в управление. Там в отделе «К» начнут с ним разбираться. Это минимум сутки, а железо куётся пока горячо. У Маши такой замученный вид, что майор бросил.

    - На связи. Ложись. Отдохни.

    - Угу.-тупо ответила Алексеева без всяких оттенков эмоций.

    На связи Холостяков. Один из ключевых полковников краевой конторы Богданов не стал дожидаться лучших времён с худши-ми последствиями. Взял и застрелился, но некачественно. Сей-час откачивают в госпитале МВД. Медицина даёт полную гара-нтию выздоровления. 

    Поинтересовался положением.

    - Работаем.

    Бывший начальник РОП патриот и поддерживает политичес-кую линию, проводимую президентом. Поэтому всё в рублях. Видимо в Измайловской дань не платили в СКВ. Пачками пяти-тысячных купюр плотно заложены ящики. Каждая пачка перетя-нута резинкой с засунутой под неё запиской с цифрой суммы.

    - Ваше?- задал вопрос следователь хозяину квартиры.

    - Нет, соседа.- огрызнулся бывший подполковник.

    - Лёша, я поехал. Дел ещё из ушей капают.- сказал майор.

    Следователь кивнул. Ему тоже предстоит тут веселиться. Со-колов повернулся к хозяину дома.

    - Я не самый гуманный российский суд, но думаю двести де-сятая, как с куста, за счастье.

    Мирон решил проверить одну мыслишку.

    - Полковник Богданов пытался застрелиться. Сейчас приходит в себя в госпитале. Уж он молчать не станет.

    По тому какой взгляду, что метнул хозяин, важняк понял — попал! Продолжил.

    - Значит. Можно говорить о двадцатке или пожизненном. Тут, кто шустрее окажется.

    Хозяйка дома, сидящая с детьми тут же на диване непроизво-льно вскрикнула и закрыла ладошкой рот. 

    Сел в машину. На сиденье давно остывшая порция хинкали в коробочке. Вспомнил, что голодный. Съел ставшую невкусной еду. Садятся батарейки. Не доедет. Вернулся в дом. Зашёл в ван-ную. Разделся до пояса, облился холодной водой из душа. Ми-нут пять стоял. Стало совсем холодно. Ещё раз облился. Вытер-ся банным полотенцем. Поехал  в управление. На докладе у Холостякова узнал, что Зубов взял всё на себя. Фитиль выходит чистым.

    - Верите?

    - Есть другой выход? Будем разрабатывать.

    - Приезжал Балёля от Литвина из Москвы предложил работа-ть вместе. Подмять край. 

    - Откуда сведения?- напрягся Холостяков.

    - Из оперативных источников.- ответил майор. Всё из бумаг, отставленных Гардеробом.

    Пора выступать Холостякову.

    - Доложите дело полностью.

    - В крае несколько крупных проектов осуществляемых изра-ильтянами. Агрокомплекс и расширение с модернизацией торго-вого порта Катеринограда. Крупный преступный авторитет не только в размерах России, проживающий на данный момент в Швейцарии гражданин Израиля Лейбман или Маланец участву-ет официально в них, как адвокат, представляет несколько круп-ных израильских инвесторов. Васильев Игорь Иванович или Литвин узнаёт, что Маланец ищет опытного, надёжного челове-чка послать зачем-то в Россию и понимает, что Маланец делает свою игру. Через Жукова-Фитиля решает тоже поучаствовать. Фитиль заручившись поддержкой столичного авторитета Лит-вина решает осуществить свои мечты. Хапнуть Катериноград. Очень мешает Макеев или Мартыненко университетский друг Лейбмана-Маланца. Но тут Маланец связывается с Ревазом Малым. тот выходит на Хана с просьбой выделить трёх, четырёх пацанов знающих катакомбы. В город приезжает израильтянин Остахов.

    - Он должен вывезти закладку из каменоломен?- догадался Холостяков.

    - Видимо, да. точно сказать не могу. К Остахову приставляют Светлану Лещ, потому что не знают для на хрена он здесь. Она сообщает, что Остахов виделся с Макеевым. Фитиль решает уб-рать Макеева и Остахова. Лещ просто попала под раздачу. 

    - У Жукова есть кандидат на место Малеева?

    -  Нет. Это не администрация района. Однако, пока всё утря-сётся он может протолкнуть кое-какие свои проекты малыми деньгами и закрепиться в городе. А там уже, как карта ляжет.

    Полковник слышал, что у Соколова исключительные источники, но такие!.. Не удержался спросил.  

     - Закладку в катакомбы кто сделал?

    Майор только пожал плечами.

    - Судя по штампам на резине, всё приключилось не менее пя-тидесяти лет назад.

    Маша спит на боевом диване.. Мирон пошёл умылся, побрил-ся, вскипятил воду. Сунул в кружку четыре чайные ложки чёрно-го кофе.

    Приехало три офицера из Москвы. Суровые, надменные, мол-чаливые. Старший полковник — бывший начальник Тверского отдела. Увидел лейтенанта и улыбка залила его лицо.

    - Доброе утро, Мария Владимировна. Ну, как вы тут?

    - Спасибо. Замуж не вышла.

    Забрали ноутбук. Подполковник написал расписку в получе-нии. Не успели уйти, появился Петрушко.

    - Ну?!

    - Всё, Николай Николаевич. Дело подняли. Ордена и звания. Женщины рвут на себе бюстгалтеры от счастья.

    Подполковник рассчитывает узнать, что делала столичная троица со стальным выражением на мордах.

    - Тебе мало, Ника?- устало спросил Мирон.- Достаточно, что мы получили своё.

    От того, что важняк вдруг перешёл на «ты» начальник угрозы-ска Катеринограда понял — лучше пешком постоять на месте и не здесь. Быстро сменил руку. Поздравил с успешным окончани-ем дела и своей властью разрешил два отгула.

    Очень неожиданно для высших полицейских кругов генерал-полковник Белов повысился до первого заместителя министра. Заинтересованные лица и организации, скрипя сердцем, списали такой маневр на глобальное потепление. Первым поздравил с назначением генерала гурнатор Причерноморского края Игорь Бугаёв.

    Уже старший лейтенант Алексеева вернулась в Москву. Заня-ла вакансию старшего оперуполнамоченного угрозыска отдела по особо тяжким в управлении полиции по ЦАО столицы. Под-няла первое дело на новом месте в новой должности. Быстро и красиво. Начальник отдела, помятуя какой старлейт у него слу-жит, решил прогнуться.

    -  Отличная работа, Мария Владимировна.

    - Как учили. - пожала плечами Маша.

    - Где?

    - На юге.- сухо отрезала Алексеева.

     Соколова жаловали в подполковники и назначили заместите-лем начальника краевого розыска. Холостяков быстро перешёл с замом на «ты», поделил край. Подполковнику досталась краевая столица и близлежащий район.

     Балёлю осудили. Срок получил не самый большой за молча-ние. Зарезали на этапе в пересыльной крытой. Это не звонок, а колокол громкого боя для Литвина. Срочно, тихо, уехал. Не ос-тавил адреса. Паспорт левый. Утонули где-то на пляжах Коста- Рики. При этом плавал лучше, чем ходил. Опытные и знающие, очень авторитетные переглянулись. Так элегантно работают то-лько люди Маланца.

    Гардероба похоронили на давно закрытом, объявленном памя-тником культуры, истории и архитектуры Адмиральском клад-бище. Среди князьёв, графьёв и прочей аристократии.   Процес-сия случилась настолько широко торжественной, что гайцы из ДПС с перепугу становились во фрунт. За гробом ехали не толь-ко представители Москвы и Питера. Баку, Ашхабад, Тбилиси, Киев, Ереван... Испания, Греция, Кипр, Германия, Польша. Каж-дый регион России прислал своего представителя. Были нелега-лы. Когда руководители УМВД края слушали рапорта и читали справки о состоявшемся, у них волосы на коленках вставали дыбом.

    Через четыре дня, когда волна улеглась и все, кому надо пере-шли на нелегальное положение, на алее появился человек в чё-рном. Мягкая широкополая шляпа, кожаный  пиджак,  страшный рубец, рассекает левую сторону лица. В руке четыре алые розы.

    Могильный холм завален венками. Содержание лент самое душевное. «Гардеробу от ростовской братвы», «Гардеробу от псковских», «Помним, скорбим Кемеровские». На кресте прос-то. Седлецкий Вячеслав Вадимович.

    Мужчина положил цветы, закурил. Стоял долго и тихо. 

    Джип развернулся со стоянки в сторону проспекта Сахарова. Заместитель начальника уголовного розыска Причерноморского края подполковник полиции Соколов Мирон Михайлович едет на службу.

      2017-2023 годы.