Михаил  В  Гольд

                           Витя, Павгав и Попочка.

    Мастер  с  не  начатым  высшим  образованием  дизельного  участка  цеха  №2,  завода  № 18  или  в/ч  № 214/18  Виктор  Самуилович  Розенблат  еле  волочёт  ноги  к  трамвайной  оста-новке.  Вчерась  господин  Розенблат  В.С.  со  всего  размаху  влетел  в  клуб  крупнейших  российских  олигаргов  и  шмякнулся  где-то  между  Абрамовичем  и  Дерибаско,  чуть  задев  Прохорова.  

    Упёр  и  продал  ящик  латунных  болтов.  Получил  заказ  на  такое  же  количество  гаек  из  того  же  материала.  По  случаю  сделки  века,  вчера  же  был  дан  банкет,  начавшийся  в  комна-те  мастеров  цеха,  продолжившийся  в  кустах  у  заводского  забора  секретности,  имевший  феерическое  завершение  в  уличной  кафешке  "Прибой".  На  фуршет,  собственно,  ушёл  весь  основной  и  оборотный  капитал  от  коммерческого  пред-приятия.  Абрамович  и  Дерибаско  не  имели  чести  присутст-вовать  на  празднике.  Прохоров  травмирован.  Кем-то  сердо-больным  доставлен  домой  и  прислонен  к  дверям  квартиры,  где  проживает  с  мамой,  папой,  женой  Люськой – антисемит-кой,  дочерью  и  кошкой  Эскадрой.  Дверь  открыли,  в  комна-ты  не  пустили.  Устроился  на  половичке  в  прихожей.  Захоте-лось  спеть.  Шлягер  "Погода  в  доме"  имел  гораздо  меньший  успех  у  публики,  чем  Лариса  Долина.  Публика  из-за  двери  цыкнула:

    -Не  вой!

   Кровно  обиделся  и  решил  вздремнуть,  однако  почувство-вал  зов.  Перебрался  в  туалет,  где  и  успокоился  на  унитазе  со  спущенными  штанами.

    Утром  разбужен  криком  жены.

    - И  здесь  нагадил,  зараза!

    Усилиями  всей  семьи  с  Эскадрой  вытолкан  за  дверь,  как  есть,  при  спущенных  штанах.  Решил  перевести  конфликт  из  бытового  в  межнациональный. Крикнул в замочную скважину.

    - Антисемитка!

    Скважина  не  ответила.  Ничего  не  осталось,  как  пойти  на  родной завод, которому отдано  тридцать  лет  отнюдь  не  яркой  жизни. Почему-то не шлось.  Подойдя  к  вопросу  философски,  Виктор  Самуилович  через  час  пришёл  к  грандиозному  выво-ду  и  натянул  штаны.

    На  улице  антисемиты  бесчинствуют  вовсю.  Погоду  испор-тили,  наручные    часы  остановили,  бьют  кувалдами  по  чугу-нной  голове,  в  рот  натолкали  грязных  носков  и  кошачьих  экскрементов,  раскачивают  землю  и  куда-то  дели  трамвай.  Настроение  у  Виктора  Самуиловича – застрелиться  из  пер-вой  встречной  водосточной  трубы.  Великими  трудами,  доб-равшись  до  остановки,  вчерашний  олигарх  уткнулся  носом,  форме  и  размерам  которого  завидуют  вороны  Тауэра,  в  бе-тонный  столб,  чтобы  сохранить  равновесие.

    Вдруг  материализовалась  она – фея,  богиня,  сказка.  Насто-лько  ирреальна  в  рабочем  районе  около  ремонтного  заводи-ка,  на  остановке  заплёванной  и  зашарканной  миллионами  подошв,  что  Витя  возрадовался.  Наконец-то пришла!  Белая  горячка.  Чтобы  подтвердить  собственный  диагноз,  вырвал  волос  из  ноздри.  Рвать  волосы  больно.  Тем  более  из  носа.  Глаз  моментально  заволокло  слезой,  по  телу  прошла  элек-трическая  дрожь.  Видение  прекрасной  дамы  не  исчезло.  Витя  прикинул  и  решил,  что  она  дорогая  валютная  прости-тутка  по  четыреста  иностранных  денег  за  ночь  или  звезда  Голливуда.  В  его  понимании  это  одно  и  то  же.

    Подкатил  трамвай.  Вагон,  практически,  пустой.  Витя  уст-роился  напротив  богини,  феи,  сказки.  Единственное,  что  Виктор  Самуилович  научился  в  жизни  делать  хорошо – фан-тазировать.  Сейчас  занялся  приятным  и  привычным  делом  Её  видел  так,  так  и  так  тоже.  Себя  голым  и волосатым,  как  грузин.  Мечты  занесли  его  так  далеко,  в  такие  высоты,  что  Витя  перестал  ощущать  гравитацию  и  земное  притяжение.  Сделал  ход  конём.  Это  не  какая-нибудь  крановщица из  цеха.  Здесь  нужен  тонкий,  интеллектуальный  подход.  Что-то  типа:  "Вчера,  кушая  чай,  в  буфете  оперного  театра."  Она  один  раз  в  опере  была  точно.  Или  что-то  подобное.  И  Витя  с  размаху  залепил.

    - Скажите,  пожалуйста,  который  час? – ничего  более  интел-лектуального  в  огороде  не  созрело.

    Богиня,  фея,  сказка  по  четыреста  долларов  за ночную  сме-ну  спокойно  посмотрела  на  дебила,  мучающегося  утренним  похмельем.

    - Без  двадцати  одиннадцать.

    - Спасибо,  Виктор.

    В глазах  прекрасной  дамы  прочно  обосновалось  удивление.

    - Я  похожа  на  Виктора?

    - Это  я – Виктор.

    - Поздравляю.  Очень  редкое  имя.

    - Да! – важно  ответил  мастер  без  высшего  образования.  И  не  дожидаясь  пока  его  пошлют,  что  бывает  густо  и  часто  даже  с  цеховыми  крановщицами, бросил  главные  силы в  ата-ку,

    - Что  вы  делаете  сегодня  вечером?

    Теперь  она  посмотрела  на  него  внимательнее.

    - Хотите  пригласить  меня  во  "Флагман"?  С  удовольствием.  Там  великолепная  кухня  и  восхитительный  оркестр.

     Такого удара по  собственному самолюбию  ниже  пояса  Вик-тор  Самуилович  не  ожидал.  Стал  лихорадочно  прикидывать,  хватит  ли  на  бутылку  водки  и  один  салат  на  двоих  с  пос-ледующим  разнузданным  сексом  на  природе,  если  продать  собственный  спиннинг  и  "москвич –412"  папы,  который  ве-сь  проржавел  и  стоит  не  первое  десятилетие  с  разобранным  двигателем?  О  ресторане  по  городу  ходят  страшные  слухи  и множество легенд.  Витя  так  глубоко  нырнул  в  арифметику,  что  даже  не  заметил,  как  его  мечта  сошла  на  нет,  то  есть  покинула  вагон  трамвая. 

   - Эй,  вагон  дальше  не  идёт! - крикнула  вагоновожатая  и  вышла  поболтать  с  коллегой.

   Пришлось  очухаться  и  оглядеться.  Трамвай  на  кругу.  Пус- тырь.  С  одной стороны  ограничен  прогнившим  и  упавшим  деревянным  забором  некогда  бондарного  завода.  С  другой — бетонным  забором  с  дырами  бывшего  СРЗ  ММФ,  сейчас  неизвестно  кому  принадлежащему.  Витя  направился  к  бли-  жайшей  дыре.  Он  с  гневом  отвергает  существующую  дейст-вительность.  Вокруг  небоскрёбы,  пальмы,  миллионы  в  меш-ках  и  он  на океанском  пляже с сигарой в шикарной,  большой,  как  катафалк,  машине.

    Завод  скорее  мёртв  чем  жив.  Кое-где  ещё  привязаны  ржавые  корпуса.  Территория  пустынна.  В механическом  цеху  благоговейная  тишина.  Только  в  дальнем  углу  громадного  здания какой-то неугомонный оптимист шорхает напильником.  Заместитель  начальника  цеха  Анатолий  Иванович  Кулешов  в  своём  кабинете  вяжет  охан.

    - Здравствуй,  Толик! – радостно,  сквозь головную боль  поз-доровался  Розенблат  В. С.  Вообще-то  у  Вити  друзей – вагон  и  коробка  из-под  обуви,  но  Толик  Кулешов  самый  большой  и  лучший.  Невозмутимый,  малословный,  спокойный  Куле-шов  всегда  слушает  даже  самые  фантастические  рассказы  Вити  до  победного  конца.  Вот  и  сейчас  молча  поднял  глаза  на  гостя,  сложил  неоконченную  работу,  встал.

    - Пошли.

    Идти  пришлось  через  всю  территорию,  в  дальний  конец  заводского  ковша,  где  базируется  личный  флот  работников  завода.  Среди  шлюпок,  яликов  и  баркасов  Кулешов  А. И.  впереди  планеты  всей.  Десять  лет  назад  бесплатно выкупил  у  родного  завода  малый  буксир-кантовщик.  За  ту  же  цену,  на  том  же  заводе  капитально  отремонтировал  судно,  кото-рое  теперь  "Эпсилон",  внеся  некоторые  конструктивные  из-менения,  и  усилил  навигационное  вооружение.  Вместе  с  па-пой, сыном,  окончившим  мореходное  училище,  и  племянни-ком  добывает  ценные  породы  рыб.  Бизнес  оказался  настоль-ко  выгодным,  что  некоторое  время  в  воздухе  витала  идея,  расстаться  с  родным  заводом.  Удерживает  только  ремонтная  база  и  место  базирования – всё  бесплатно. Даже сейчас  элек-троэнергию  "Эпсилон"  берёт  с  берега,  ничего за это  не  пла-тя.  Конечно,  лафа  когда-то  кончится.  До  этого  счастливого  момента  ещё  надо  дожить.

    Ссыпались  по  достаточно  крутому  трапу  в  небольшой  уютный  кубрик.  Хозяин  достал  из  холодильника  початую  банку  осетровой  икры,  платанку  лобаньей,  лук,  чеснок, нес-колько  холодных  варёных  картофелин, бутылку водки.  Наве-сной  шкафчик  порадовал  двумя  вялеными  лобанями,  одной  кефалью,  хлебом,  разовой  посудой.  Толик  оглядел  получив-шееся  и  прибавил  к  натюрморту  четыре  бутылки  пива.  Сос-тоялось  продолжение  вчерашнего  банкета,  но  без  консервов.  Молча  выпили  по  первой,  осадили  пивом,  погрызли  закуску.

    - Жалуйся,- разрешил  Кулешов.  Видимо  на  трезвую  голову  слушать  Витю для  Анатолия Ивановича  непреодолимое  испы-тание.

    После  первой  головная  боль  отпустила.  Дважды  просить  Витю  никогда  не  нужно.  С  готовностью  приступил  к  повес-твованию. По  Виктору  Самуиловичу  Розенблату выходит,  что  политические  разногласия  в  семье  достигли  своего  апогея.  Особенно  в  части  современного  мирового  устройства.  Вче-ра,  вернувшись  с  устатку  домой,  Витя  решил  положить  ко-  нец  всяческому  оппортунизму  и  внутреннему  сепаратизму.  Поставил  в  известность  разного  рода  ревизионистов  и Эска-дру,  что  с  этого  исторического  момента  всем  развод  и  деви-чья  фамилия!

    - Что  Эскадра? – очень  заинтересованно  спросил  Кулешов,  разливая  в  стаканы.

    Сволочи  всей  семьёй,  и  кошка  первая,  весь  вечер  валяли-сь  в  ногах,  вымаливая  прощение.  Великий  Витя  был  непре-клонен  и  очень  вовремя,  потому  что  сегодня  на  трамвайной  остановке  случилось,  произошло, разверзлось! Встретил  фею,  богиню,  королеву!  Здесь  Витя  дал  себе  волю.  Описал  всё.  Даже  нижнее  бельё.  Оказывается,  августейшие особы  носят  точно  такое  же  дезабельё,  как  и  проститутки.  Мало  того.  Королева  владеет  банком,  что  на  углу  Циалковского  и  Каза-чьей.  Кулешов  кивнул.  В  том  банке  у  Анатолия  Ивановича  счёт.  И  он  точно  знает,  что  фамилия  его  "Сбербанк".  В  дан-ном  случае  это  решающего  значения  не  имеет.  Обращать  внимание  на  такие  мелочи  просто  глупо.  Банкирша,  как  и  королева  берёт  пример  с  проституток.  Пристала  и  чуть  не  поимела,  сражающегося,  как  лев,  секссимвола эпохи  Виктора  Самуиловича  прямо  на  сиденье  трамвая.  Пришлось  принять  приглашение  сегодня  отужинать  при  свечах,  лобстерах,  кра-бах,  черепаховом  супе,  суши  и  докторской  колбасе  во  "Фла-гман".  Отказаться – себе  дороже. За  трамваем,  будто  привя-  занный  ехал  джип  набитый  охраной  с  абсолютно  бандитски-ми  мордами.  При  этих  словах,  Кулешов  замерил  длинным  взглядом  однокурсника  по  техкуму  и  протянул:

    - Да-а…

    Секссимвол  эпохи  в  жизни  очень  не  фонтан,  а  после  вче-рашнего – зрелище для  сильных  личностей.  Банкирша,  несом-ненно,  сильная  и  личность.  Надо  заметить,  что  господин  Розенблат  В. С.  никогда  не  врёт.  Он  свято  верит  в  сущест-  вование  излагаемого.  Вместе  с  рассказом  кончилась  водка.  Кулешов  пос-  мотрел  на  тару  и  скомандовал:

    - Отольём.

    Судовым  гальюном  решили  лишний  раз  не  пользоваться.  Вскарабкались  на  палубу,  заправскими  мореходами  стали  к  разным  бортам.  Витя  посмотрел  вниз,  чтобы  не  промазать  в  море,  и  хмель  вылетел  из  его  головы.

    - Ты – ты – олик,  сы-сы – мотри! – шёпотом  заорал  он  и  отлил  в  штаны.

    Анатолию  Ивановичу  трезветь  не  надо.  Умеет  пить  и  закусывать.

    -Тут  будь.  Я – в  ментовку  звонить.

    Александропольское  ЛОВД  на  водном  транспорте – немощ-ное  и  малочисленное  устроили  в  цокольном  этаже  простого  жилого  дома  на  площади  Дмитрия  Лухманова.  К  чести  зна-менитого  моряка,  капитана  легендарного  барка  “Товарищ",  он  никогда  не  бывал  в тут ни до, ни после.  Площадь  с  таким  же  успехом  может  носить  имя  капитана  Флинта  или  капита-на  Врунгеля.  

    Прибрежная полоса города достаточно  длина.  На  всей  этой  длине  с  портами,  СРЗ  и  прочими  мореиспользующими орга-низациями,  пляжами  и  набережными  с  уголовной  преступно-стью борется всего один человек – Павел Гавриилович  Боло-тов.  Для  своих  просто  Павгав.  Последние  пятнадцать  лет    Павгав  пребывает  в  звании  старшего  лейтенанта, оброс  вися-ками,  как  дека  океанского  лайнера  ракушками  и  прочей  мо-рской  нечистью.  От  непоправимых  карьерных  успехов  Пав-гав  лечится  традиционным  народным  средством,  и  достиг  в  этом  деле  высот  неописуемых.  При  этом  стал  полным  и  окончательным  пофигистом.  

    А  начиналось  всё  куда  как  чудненько.  Старший  лейтенант  Болотов  повязал  за  причинение  особо  тяжких  телесных  сы-на  мэра  столицы  края.  При  задержании  сам  причинил  и  опустил  ребёнка  в  ИВС.  Руководство  быстро  и  качественно  разрулило  ситуацию.  Мэрского  сына  отправили  за  границу.  К  бабушке  в  Винницу,  а  старлейта  слили  транспортникам,  где  он  и  стал  на  мёртвый  якорь.  Радовало  в  этой  истории  только  то,  что  ребёнок  и  у  бабушки  за  границей  сумел  от-личиться.  Тут  уж  всю  винницкую  милицию  в  дуванкойское  ЛОВД  не  засунешь.  Мэр  папа  срочно  собрался  крепить  узы  с  братским  народом  и  отправился  к  винницкому  голове  с  официальным  ну  дружественным  визитом. Визит  выдался  не  очень  удачным  для  укрепления.  В  этот  момент  братья  сла-вяне,  в  очередной  раз  делили  Севастополь, стоянки  Черно-морского  флота,  сам  флот,  воровали  из  трубы  нефть  с  га-зом  и  предъявляли  претензии  за  сало,  шо  зъилы  москали.  В  результате  такой  политики  папин  сын  и  бабушкин  внук  сел.  И  на  большой  срок,  потому  что  делёжка  шла  по  взро-слому.

    А  Павгав  научился  относиться  к  службе  философски  и  чрезмерно  спокойно.  Когда  сержант-водитель  единственного  транспортного  средства  ЛОВД – старого,  добитого  "УАЗ"а  по  совместительству  дежурный  по  отделению,  заглянул    в  угро-зыск,  главный  сыщик  прибрежной  полосы  пребывал  на  Альфа-Центавра.  Старший  лейтенант  внимательно  смотрел  в  потолок.

    - Гаврилыч,  а  Гаврилыч,  мертвяк  на  СРЗ  всплыл.

    Павгав  с  трудом  вырвался  из  объятий  космоса.  На  дан-ный  момент  преступление  века – кража  трёх  ящиков  водки  "Абсолют"  из  сорокатонного  контейнера  с  пятого  причала  торгового  порта.  Наконец  старший  лейтенант  понял  чего  от  него  хотят,  и задал  приличествующий  торжественному  слу-чаю  вопрос.

    - Фаэтон  где?

    - Начальник  на  огород  поехал.

    - Он  его  в  плуг  запрягает?  Мичурин  хренов.  Следакам  брякнул?

    - Нет  ещё.

    - Сам  обрадую.

    Павгав  тихо  рассчитывает  на  "волгу",  что  имеют  следова-тели.  Болотов  посмотрел  на  сержанта,  вздохнул  и,  не  шиф-руясь,  допил  одним  глотком  бутылку  пива,  что  пряталась  за  тумбой  письменного  стола.  Горячительное  всегда  действует  на  старшего  лейтенанта  благотворно.  Он  сразу  подумал,  что  кто-то  должен  вылавливать  нарисовавшееся  из  воды.

    - Берёза  где?

    - Как  всегда, - пожал  плечами  дежурный  сержант.

    Грубая  физическая  сила  и  спецподразделение  ЛОВД  в  одном  тщедушном  лице  младшего,  малость  придурковатого,  сержанта  Берёзы имеет  одну,  но  пла-  менную  страсть к  табе-льному  оружию.  Может  его  разбирать, чистить, собирать  дни  напролёт.  С  закрытыми  глазами,  сидя  в  туалете,  стоя на го-  лове. Свой пистолет дотёр до  того,  что  с  него  начало  слазить  воронение.

     Павгав  заглянул  в  комнату,  когда  очередной  цикл  работ  с  табельным  оружием  закончен  и  вполне  удовлетворённый  Берёза  щёлкнул  спуском.

    - Аллёу!  Робин  Бобин  Гуд,  пошли,  халтурка  подвернулась.

    Следственная  группа  на  транспорте  при  Следственном  ко-митете  размещается  в  этом  же  здании,  на  том  же  этаже.  Вход  с  улицы.  Павгав  толкнул  первую  попавшуюся  дверь  и  не  ошибся.  За  ней  ждёт  свою  судьбу  следователь  Марина  Григорьевна  Случкина – дама наиприятнейшая во всех  отноше-ниях  Визуально  её  несколько  больше  чем  требуется.  После  развода  Марина  Григорьевна  обожает  всё  мужское  населе-ние  земного  шара.  Чем  оно  постоянно  пользуются  без  ка-ких-нибудь  последствий.  От  стабильных  фиаско  личной  жиз-ни Марина Григорьевна становится ещё темпераментней.  Этот  темперамент  никак  не  сказывается  на  её  служебном  рвении.  Зад  следователя  напоминает  модель  того  самого шара в  нату-ральную  величину.  За  что  среди  причастных  получила  почё-тное  наименование – Попочка.

    -По-оль, - пропела  на  импортный  манер  Попочка  явлению  старшего лейтенанта следствию.  Как-то  руководство  особенно  умело  вывело  Павгава  из  меридиана.  После  чего  главный  сыщик  прибрежной  полосы  очень  уж  усугубил. Находясь  в  поисках  счастья,  сотворил  со  следствием  длительный  акт ни-зменного материализма. Так как в настоящий момент от  Боло-това  опять  пахнет,  Попочка решила – вот оно, прямо на  столе.  Павгав  плевал,  что  там  напридумывало  следствие.  С  места  в  карьер  обрадовал  даму  и  разъяснил,  в какую  каку их  суну-ли  без  спросу,  и  поинтересовался  "волгой".

    - Начальник  секретаршу  повёз,- зло  сказала  следователь.  Она  рассчитывает,  если  прямо  не  на  столе,  то  хотя  бы  на  место  в  автомобиле.

    - Скажи,  пожалуйста! – заметил  Павгав.  Ход  его  мыслей  прост  и  банален.  У  капитана – огород,  у  начальника  следова-телей – секретарша,  а  ему – старшему  лейтенанту  Болотову  П. Г.  приходится  ехать  пешком.

    Через  десять  минут  следственно-оперативная группа  высту-пила  в  поход  на  автобусную  остановку.

    Кулешов  вынес  на  палубу  банкетку. Попочка села,  пригото-вилась  вести    протокол.  Берёза  лихо  подцепил  багром  и  с  натугой,  но  элегантно  вывалил труп на палубу. Павгав  внима-тельно  посмотрел,  что  мы  имеем,  и  уселся  на  планширь,  индеферентно  закурил.  

   Судмедэксперт,  настолько  тонко  воспитана,  что  при  каж-дом  новом  пациенте  внутренне  падает  в  обморок. Это  поме-шало  ей  стать  обычным  врачом-специалистом.  Её  больные,  пока  она  пребывает  без  чувств,  спокойно  могли  общаться  с  праотцами,  делясь  впечатлениями  о  лечащем  враче.  Ткнула  тоненьким,  бледненьким  пальчиком.

    - Что  это?

    - Блевотина, - сказал  Павгав,  сожалея  о  потерянном  време-ни.  На  Альфа – Центавра  было  несравненно  лучше,  чем  на  борту  "Эпсилона".

    Судмедэксперт  вторично  внутренне  лишилась  чувств.

    - Рвотная  масса, - перевела  следователь.

    - Уберите,  пожалуйста.  Смазывает  всю  картину, - предсмер-тным  голосом  попросила  специалист  в  судебной  медицине.

    Картину  окатили  из  ведра  водой.

    - Труп  женский,  неизвестной  гражданки, - официально  на-чала  Попочка.

    - Казакова  Юлька.  Первый  портовый  два,  квартира  семь.- беззапеляционно  и  хмуро  сказал  Павгав,  затягиваясь  сигаре-той.

    - Ты  её  знаешь?

    - На  запястье  левой  руки  шрам  под  углом  семьдесят  гра-дусов.  На  сгибе  локтя,  той  же  руки,  поперечный  шрам.  По  психу  пыталась  вскрыть  вены.

    - Ой! – пискнула  судмедэксперт.

    - На  пояснице  наколка – кельтский  узор.  В  центре  буквы  "К"  и  "U"  выполнены  готическим  шрифтом.

    Грубая  физическая  сила  ЛОВД  убедился,  что  все  приме-ты  на  месте.

    - Это  я  её, - вынужденно  чистосердечно  признался  Виктор  Самуилович  Розенблат.

    Наступила  мёртвая  тишина.  У  Случкиной  начались  крити-ческие  дни  не  по  рекламе,  без  крылышек  и  значительно  ра-ньше.  Старший  лейтенант  Болотов  чуть  не  грохнулся  в  ещё  не  курортное  Чёрное  море.  Витя  кололся.   Оставшись  один,  посмотрел  вниз  и  его  вырвало  на  то,  что  он  не  описал.

    - Ты что  дурной? – ласково  поинтересовался  Павгав. – Нель-зя  так  людей  пугать!

    Вернувшись  на  базу,  главный  и  единственный  сыщик  при-брежной  полосы  достал  из  стола  бутылку  пива  и в три  при-ёма  выпил  её.  Пиво  тёплое  и  гадкое,  однако, Павгав  собира-ется  писать  план  оперативно-розыскных  мероприятий,  для  чего  нужен  необыкновенный  полёт  фантазии.  Полёт  был  ба-нально  прерван  телефонным  звонком.  Барабан  из  порта  сту-чит, что в  портофлоте,  на  завозне  "Маяк"  бойко  торгуют  вод-кой  "Абсолют"  по  демпинговым  ценам.  Продавцы  сами  все  в  "Абсолюте"  и  его  активно  раскупают.  В  затхой атмосфере  ЛОВД  запахло  давно  забытым  ароматом  раскрытия.  За  руль  отделенческой  колымаги  сел  сам  начальник,  рядом  пристро-ился  Павгав.  Сзади  с  наручниками  и  пистолетом  незамени-мый  Берёза.  Издавая  двигателем  неприличные  звуки,  отры-гивая  чёрным  дымом  выхлопа,  фаэтон  потряс  группу  захва-та  к  славе.

    Труп  гражданки  Казаковой  к  триумфу  никакого  отноше-ния  не  имеет.  Может  только  ждать  своей  очереди.

    Фортуна  наконец  повернулась  к  Павгаву  светлым  своим  ликом.  «Палки» раскрываемости  сыпятся  на  старшего  лейте-нанта  Болотова  словно  рассыпавшаяся  поленица, могущая  ушибить.  Это  грозит  вывести  ЛОВД  на  лидирующие  пози-ции  в  управлении.  Что  грозит  самому  Павгаву,  трудно  себе  представить.

    Сегодня  утром  из  холодильника  на  территории  морского  рыбного  порта, принадлежащем  рыбоконсервной  фабрике  ЗАО  «Петровская  мануфактура»,  отгрузили  рыбные  консер-вы  собственного  производства  торговой  фирме «Нептун».  С  территории  моррыбпорта  грузовичок  уехал,  к  «Нептуну»  не  доехал.  Для  начала  созвонились  секретарши.  Поболтали  о  том,  о  сём.  Потом  менеджеры  обеих  фирм  послали  друг-друга  по  факсу.  И  в  дело  вступили  главные силы — владель-цы.  Ясности  эти  действия  в  проблему  не  внесли.  Владыка морей  и  океанов  решил  обратиться  к  помощи  крыши.  Всё  стало  ещё  запутанней,  потому  что  Лабань— правоприемник  Краба,  севшего  всерьёз  и  на  долго,  крышует  обе  коммерче-ские  структуры  и ещё совсем не сошёл с ума, чтобы забивать  стрелку  самому  себе.  Ничего  не  оставалось  мануфактурщи-кам,  как  обратиться  куда  следует,  потому  что  «Нептун»  би-лся  в  истерике  и  плевался  факсами.  Откуда положено  появи-лся  угрюмый  Павгав.  Пиво  по  дороге было  закрыто,  а  гор-дость  ЛОВД — единственный,  неповторимый,  всеми  люби-мый  транспорт  отделения  после  полевых  работ  доблестно  сдох.  Правда,  начальник  отделения,  тот  самый  Мичурин  хренов,  где-то  на  халяву  разжился  новым  двигателем  ничу-ть  не  лучше  старого.  Теперь  не  знают  куда это счастье  прис- троить,  потому  что  старый  не  могут  вытащить,  а  другого  места  для  счастья  нет.  В  силу  этих  причин  главный  сыщик  прибрежной  полосы  зол  и  работоспособен.  Для  начала  выя-снил,  что  грузовичок,  действительно,  покинул территорию  порта  с  грузом  о  чём  свидетельствует  пропуск  на  проход-ной.  Далее  убедился,  что  большими  суммами  и  деликатеса-ми  здесь  не  пахнет.  Всё  народная  марка.  Кильки  в  томат-ном  соусе  и  местная  подделка  под  шпроты  копчёные  в  масле.  Преступление  века  не  состоится.  На  колёсах  с  шо-фёром,  выделенных  мануфактурщиками,  отправился  к  «Неп-туну».  Там  объяснили,  что ни  в  один  из  магазинов  сети  пропавший  грузовичок  консервы  не  завёз  и  обвинили  во  всём  злейшего  врага  и  конкурента  «Посейдона»,  занимающе-гося тем  же.  Всё  было  хорошо.  Консервы  растворились  в  воздухе,  запахло  очередным  висяком  и  Павгав  для  отчистки  профессиональной  совести  решил послушать третью сторону.  Водителя  и  владельца  грузовичка.  Пользуясь  современными  средствами  связи,  то  есть  примитивным  телефоном,  быстро  пробил  через  ГИБДД  адрес  и  анкетные  данные  владельца  транспортного средства.  Юридический  и  физический  адреса  неожиданно  совпали.  Старая  хрущоба  стоит  метрах  в  двух-стах  от  повелителя  морской  стихии.

    Здесь  удача  накрыла  старшего  лейтенанта  Болотова  со  всей  ответственностью.  У  подъезда  тихо,  мирно  стоит  про-иск  конкурирующей  фирмы.  Павгав заглянул  под  тент.  По-ловина  кузова  занята  теми  самыми  картонными  паками с  ко-нсервами  отгруженные  «Нептуну».  В  двушке  на  пятом  эта-же  обшарпанного  подъезда  неприбранная  женщина  в  затра-рапезном  халате  и  разношенных домашних  тапочках  предста-вилась  диспетчером  фирмы  «Метеор». Павгав  заглянул  через  плечо диспетчера, оценил офис фирмы. Впечатляет.  Поинтере-совался  главой   и  главной  рабочей  силой  «Метеора».  Как  заявила  диспетчер,  пьяная  скотина  спит  в  гостиной,  даже  не  сняв  ботинок.  По  языку  Павгав  понял,  что  должностное  лицо  по  совместительству  ещё  подхалтуривает  женой.  В  ко-мнате  такой  храп,  что  Болотов  испугался,  как  бы  главный  фигурант  по  делу  не  заполучил  геморрой  и  грыжу  одновре-менно.  А  духан — святых  выносить  бесполезно. Сами  убежа-ли.

    - У  него  носки  не  воняют?- любезно  поинтересовался  Пав-гав.

    Приведённый  менее  чем  более  в  чувство  нашатырным  спиртом  и  холодной водой  за  шиворот  виновник  торжества  объяснил  ситуацию.  Вчера  были  именины  кумы...  или  день  рождения  свояка.  Теперь  сказать  уже  нельзя,  потому что  на  торжестве  присутствовали  оба.  В  общем  было. А сегодня  ра-но  утром пришлось  ехать  грузиться  на  холодильник.  О  са-мочувствии  говорить  излишне.  Его  нет.  И с каждой  минутой  нет  всё  больше.  Во  избежании  ДТП  со  смертельным  исхо-дом  решил  заехать  домой,  то  есть  в  офис,  принять  пять  капель. Для  прояснения  горизонта.  Тем  боле  тут  было.  Кап-ли  уместились  в  половину бутылки,  что  сейчас,  с  высоты  прожитого,  кажется  странным.  Повествование  закончилось  вопросом:

    - Консервы  не  испортились?

    - Пока  на  месте,- заверил  Павгав. - Приключений  на  свою  жопу  ты  нажил достаточно.

    На  площадь  Лухманова  вернулся  полным  оптимизма  и  жажды  жизни,  по  дороге  приняв  на  душу.

    Следователь  Случкина  возрадовалась  входящему  Павгаву.  От  главного  сыщика  прибрежной  полосы  исходит  сильный  запах  алкоголя,  глаза  полны  решимости.  Попочка  решила,  что  Бог  услышал  её  молитвы и ниспослал  на  голову  лихого  Павгава  очередной  катаклизм  в  лице  начальства. И  вот  оно!  На  стуле,  столе,  люстре.  Она  вскочила  на  встречу  счастью. Счастье  шлёпнуло  её  по  модели  земного  шара.

    - Дурак!- игриво  пискнула  возмущение  Попочка.

    - Всё  может  быть,-покорно  согласилось  счастье,  вниматель-но  посмотрело  на  люстру  и  плюхнулось  на  стул.

    Случкина  обмерла.  «Выдержит!»-хотелось  ей  крикнуть.          -Тебе  проблемы  нужны?  Будут,- далее  сыщик  в  один  при-ём  и  два  действия объяснил  любвеобильной  следователю,  что  в  деле  Казаковой  имеет  место  быть  чистейшей  воды  самоубийство  по  неосторожности.

    - Пиши  справку  и  рапорт,  я  вынесу  постановление,- тут  же  согласилась  ещё вся  в  надеждах  Случкина.

    Павгав,  не  отходя  от  горячего,  за  столом  следователя  состряпал  необходимые  бумаги.

    - Владей!- прихлопнул  ладонью  листы  и  направился  к  выходу,  не забыв  в виде  аванса,  ущипнуть  Попочку.

    2011  год.